Возлюбленный мой - [191]

, остатками газа в газонокосилке и триммер «Weedwacker». Он щелкнул выключателем. Боже, место было похоже на музей старинной эпохи, он узнавал предметы того времени, понимал, как ими пользоваться... но будь он проклят, если сейчас для них найдется место в его мире.

Надо сконцентрироваться.

Он подошел к дому, к лестнице, ведущей на второй этаж. Чердак над гаражом был полностью отделан,  утеплен и полон эклектичных коллекций из сундуков 1800-х годов, деревянных ящиков из двадцатого века и пластиковых контейнеров «Раббермэйд[133]» из двадцать первого.

Он даже не посмотрел на то, за чем пришел, просто взял то, что давно уже здесь хранилось и стащил старый чемодан Луи Виттон вниз по лестнице.

С таким не дематериализуешься, черт возьми.

Ему понадобиться машина. Почему он не подумал об этом раньше?

Посмотрев через плечо, он увидел Sting Ray[134] 1964 года, который лично когда-то перебрал. Он часами возился с двигателем и корпусом, иногда даже днем – что до чертиков раздражало Вэлси.

– Ну, дорогой, как будто крыша куда-то денется?

– Тор, говорю тебе, ты слишком много он нее хочешь.

– М-м-м, любимый, как насчет того, чтобы я захотеть кое-что еще?

Он крепко сжал веки и прогнал воспоминание прочь.

Направляясь к машине, он гадал, остались ли ключи в... Бинго.

Тор открыл дверь со стороны водителя и сел за руль. Крыша автомобиля как всегда была убрана, потому что в ином случае он не вмещался в тачку. Выжав левой ногой сцепление, он повернул ключ и…Раздался рев, будто чертова тачка ждала его уже давно и была зла от того, что он так долго ее игнорировал.

Бензин на полбака. Уровень масла в норме. Двигатель работал идеально.

Через десять минут он снова включил охранную сигнализацию и выехал из гаража, привязав чемодан от Луи Виттона к заднему бамперу кабриолета. Закрепить громадину было не сложно, он просто разложил одеяло, чтобы уберечь краску, поддел вес чемодана носком ботинка, и перевязал его вдоль и поперек.

Придется ехать очень медленно. Но это не проблема.

Ночь выдалась холодной, и кончики его ушей онемели, когда он приехал около мили. Но печка нагнетала тепло, а обруч руля удобно лежал в ладонях.

Он направлялся обратно на особняк Братства, и у него было чувство, будто он только что пережил краш-тест[135]. Но не чувствовал триумф.

Тем не менее, он был полон решимости. И, как говорил Дариус, он был готов смотреть вперед, в будущее.

По крайней мере, когда дело касалось истребления врагов.

Да, этого Тор ждал с нетерпением. Начиная с сегодняшней ночи месть – все, ради чего он жил, и он был более чем готов выполнить свои обязательства  

Глава 72

Оседлав боевых коней, они повезли дитя в ее новый дом.

Семья, что удочерила малышку, жила за несколько деревень от них, и всю ночь после ее рождения  Дариус и Тормент, вооружившись, провели в седле, передвигаясь очень осторожно, и в скором  времени достигли места назначения. Дом не был похож на хижину Дариуса с соломенной крышей и каменными стенами. Строение окружали деревья, защищая его от непогоды, и в загоне сарая на заднем дворе гуляли козы, овцы и дойные коровы.

В хозяйстве даже был доджен, Дариус узнал об этом накануне вечером, когда пришел познакомиться с этой скромной, но зажиточной семьей. Конечно, в тот первый раз его не представили хозяйке дома. Она не принимала гостей, и он все обсудил с ее мужем на крыльце, не заходя в дом.

Подъехав ближе, Дариус и Тормент осадили лошадей, и те, остановившись, сразу же нетерпеливо забили копытами. И в самом деле, огромные жеребцы были созданы для сражений, а не размеренного ожидания, и после того как Дариус спешился, его протеже удалось сдержать животных лишь мощной силой своего плеча.

Все то время, пока они преодолевали путь сюда, Дариус много раз пересматривал свое решение, но теперь, когда они, наконец, достигли своей цели, он точно знал, что малышка должна вырасти именно здесь.

Держа в руках драгоценный груз , он подошел к двери, которую открыл сам хозяин дома. Глаза мужчины ярко блестели в лунном свете, но не от радости. Похожая трагедия случилась в этом добродетельном доме, вот почему Дариус пришел именно сюда.

Вампиры, далеко живущие друг от друга, обменивались информацией между собой так же, как и люди – передавая истории и соболезнования из уст в уста. 

Дариус поклонился мужчине, несмотря на то, что был выше его по статусу.

– Приветствую Вас в эту холодную ночь.

– И я Вас приветству. – Мужчина поклонился очень низко, и, когда выпрямился, его добрый взгляд упал на крошечный сверток в руках у Дариуса. – Но уже совсем скоро станет тепло.

– Воистину. – Дариус развернул верхнюю часть пеленального одеяла и еще раз посмотрел на крошечное личико. Эти глаза, эти завораживающие глаза цвета стали смотрели прямо на него. – Вы хотите... сначала взглянуть на нее?

Его голос сорвался, потому как он не хотел никаких оценок или обсуждений этого дитя, сейчас или когда-либо, и, воистину, он сделал все возможное, чтобы этого избежать. Он не стал ни с кем делиться обстоятельствами ее появления на свет. Как он мог? Кто тогда возьмет ее? Она не унаследовала черт своего отца, посему никто и никогда не узнает правды.