Вожаки комсомола - [27]

Но чего стоила эта самоотверженная борьба? Какие потери понесли партия и комсомол Германии за месяцы своей подпольной деятельности?

Вот несколько цифр. В тюрьмы из числа участников октябрьских боев брошены семь тысяч коммунистов и две тысячи комсомольцев. Смертью храбрых пали комсомольцы Баумперт, Гемпель, Кун, Мандель. Член ЦК Вилли Кресс, арестованный французскими оккупационными властями, умер в тюрьме 21 января 1926 года.

Переход на нелегальное положение — дело сложнейшее. В особенности для такой массовой партии, как германская, имевшей 62 депутата в рейхстаге.

И еще, пожалуй, труднее уйти в подполье молодежным организациям. Именно этим и приходится заниматься Хитарову. И не только по должности, как орг-секретарю ЦК, но и потому, что он обладал наибольшим опытом революционной деятельности в условиях глубокого подполья.

Нелегальный аппарат должен быть мобильным и гибким. Надо сразу же предохранить организацию от проникновения в нее провокаторов. Позаботиться о явках, меняющихся паролях, способах связи, найти возможность печатать нелегальные газеты и листовки.

Конечно, не все проходило гладко.

Слабые духом отступили — за месяцы подполья комсомол потерял 70 процентов своего состава. Осталось неполных 23 тысячи, но то были настоящие парни! К тому же именно тогда, когда комсомол объявлен был вне закона, активизировали свою деятельность и реформистский союз социалистической молодежи (более 90 тысяч членов), и германский союз католиков (620 тысяч членов), и буржуазно-националистические организации: «Молодежь великой Германии», «Молодой германский орден», «Союз Бисмарка» и т. п.

Нелегко приходилось и самому Рафаэлю. Рудольф Мартин проходил по «делу», заведенному против ЦК КПГ. Числились за ним и «старые грехи» — антимилитаристская пропаганда. Так что «на всякий случай» его заочно приговорили к нескольким годам каторжных работ.

И полиция буквально сбилась с ног, разыскивая в огромном городе «опаснейшего политического преступника». Но тщетно! Рафаэль всякий раз уходил от слежки, «обрубал хвосты», менял местожительство.

После «легализации» ему пришлось принять участие в развернувшейся широкой дискуссии — нужно было с большевистских позиций разъяснить комсомолу причины октябрьского поражения германского пролетариата.

Рафаэль был убежден, что осень 1923 года была как нельзя более благоприятна для решительных действий Компартии Германии, способной тогда повести пролетариат на «последний и решительный». И только оппортунизм тогдашних лидеров партии Брандлера и Тальгеймера, их растерянность перед лицом назревающих событий, их стремление к единому фронту сверху с левыми социал-демократическими болтунами поставили под смертельный удар и рабочие правительства Саксонии и Тюрингии, и героев красных баррикад Гамбурга.

Что касается комсомола, то молодежь долгое время верила, будто их бывший вожак Генрих Брандлер (он основал пролетарскую молодежную организацию в Берлине и являлся одним из руководителей «Спартака»), став партийным лидером, указывал самый верный революционный путь. И лишь с осени 1923 года путы брандлерианства стали постепенно ослабевать.

Но, как часто бывает в момент серьезных кризисов, критика одной ошибочной позиции приводит к укреплению противоположной и тоже ошибочной.

К руководству компартией пришла группа «ультралевых» во главе с Рут Фишер и Аркадием Масловым, проповедовавшими сектантство и мелкобуржуазный радикализм, а политическим секретарем ЦК комсомола стал их сподвижник и ставленник Якобс. К счастью, ненадолго. Благодаря упорству и настойчивости Хитарова он был отстранен, и политическим секретарем Цекамола стал Конрад Бленке, один из самых блестящих представителей германского комсомола 20-х годов.

Бленке и Хитаров работали дружно и много сделали для того, чтобы полностью излечить комсомол от «правых» и «левых» болезней. Во всяком случае, VIII съезд германского комсомола, проходивший 10–12 мая 1924 года в Лейпциге, принял резолюцию, предложенную Исполкомом КИМа.

На этом съезде Рафаэль вновь был избран членом ЦК и его секретариата, а также и делегатом на IV конгресс Коммунистического интернационала молодежи. А после конгресса опять вернулся в Германию и продолжал работать секретарем ЦК КСМГ.

С приходом к руководству компартии группы ленинцев во главе с Эрнстом Тельманом, Вильгельмом Пиком, Вальтером Ульбрихтом и другими работать в комсомоле стало гораздо легче.

Рафаэль, занимавший бескомпромиссную большевистскую позицию во время внутрипартийной дискуссии, подружился с Тельманом. Об этом рассказал впоследствии генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Мильчаков, вспоминая о своей поездке во Францию в качестве руководителя делегации КИМа на съезд французского комсомола:

«…Первые знакомства с немецкими товарищами на немецкой земле. Дом Карла Либкнехта, где размещены ЦК Компартии и ЦК комсомола Германии. Крепкие рукопожатия, добрые пожелания. И наконец, встреча с вождем германского пролетариата Эрнстом Тельманом. Он тогда временно находился в подполье — предстояли президентские выборы. И компартия выставила его кандидатуру на пост президента. Предвыборная борьба проходила в обстановке разгула антикоммунистической кампании и усиления террора против компартии. Опасаясь за жизнь Тельмана, ЦК партии предложил ему временно скрыться в подполье…