Вожаки комсомола - [26]

Нам, рабочей молодежи Германии, предстоят тяжелые испытания. Борьба против нагло поднимающего всюду свою голову фашизма и мобилизация пролетарской молодежи против своего порабощения требуют всех наших юных боевых сил.

Но в нашей борьбе мы учимся отвечать ударами на удары врага. Наш дух поддерживается следующей мыслью: «Привлечь рабочую молодежь на свою сторону, под наши знамена мировой революции, передового боевого авангарда рабочего класса Германии и воспитать ее для грядущей последней битвы с капитализмом».

В твердом убеждении, что наши успехи послужат великой цели, которой ты нас научил, мы обещаем удесятерить нашу энергию и нашу волю на пути через борьбу к победе».

Бесспорно, в составлении этого послания принимал участие и Хитаров.

А потом некий товарищ Мартин Клаковицки выступил с докладом «О нашей работе на производстве».

«Эге! Да это же наш Рудольф!» — удовлетворенно отметили делегаты съезда от Рурской и Рейнской организаций.

— Мы выражаем твердую уверенность, — звучал с трибуны спокойный, уверенный голос докладчика, — что наш союз быстро будет расти благодаря работе фабрично-заводских ячеек. В настоящее время путь KGM Германии — это работа на заводе.

Свой доклад Рафаэль иллюстрировал примерами успешной деятельности фабрично-заводских ячеек Рура и Рейна. Поэтому теоретические его положения о необходимости коренной организационной перестройки были просто неопровержимы — факты упрямая вещь! — и оппоненты, которых было уже немного, оказались жестоко битыми.

В новый состав Центрального Комитета наряду с Генрихом Дютцем, Конрадом Бленкле, Робертом Лейббрандтом, Гарри Кюном, Вилли Крессом, Эрихом Виснером и другими был избран и Мартин Клаковицки.

Отныне ему — Рафаэлю Хитарову — предстояло перебраться из Эссена в Берлин, в пятиэтажное здание на Бюловплац — знаменитый Дом Карла Либкнехта, и работать в качестве заведующего организационным отделом (фактически вторым секретарем) ЦК КСМГ.

А хемницкий съезд закончился веселым праздником молодежи.

О нем товарищ Эрнст {Эрих Виснер) рассказывал:

— Рудольф был простым веселым парнем. Ну и превосходным организатором. Мы это учли. Самодеятельный вечер без тамады — ну это за грузинским столом, а по-нашему — без директора-распорядителя — может превратиться в сплошной бедлам, и мы тут же решили избрать на этот высокий пост Рудольфа. Идея принадлежала Гюптнеру: «А ну-ка испытаем нашего нового орг-секретаря. Каков будет он в деле?» — предложил он.

Рудольф не стал ломаться и торжественно объявил наш вечер открытым. И тут же заставил Карла — под этим именем на съезде присутствовал Ефим Цейтлин, — спеть песню о Волге. Карл согласился и пел очень старательно, а мы ему дружно подпевали. Рудольф продолжал командовать, властно требуя от каждого присутствующего выступления со своим номером. И не знала птичка, что шествует по тропинке бедствия… Правильно я это сказал? Ну так вот, когда каждый из нас продемонстрировал свои таланты, Карл сказал Рудольфу: «Теперь твой черед!» — «Я же директор-распорядитель!»— возмущенно возразил Рудольф. «Не выйдет, браток, не отвертишься! Большому кораблю большое плавание… Пляши лезгинку!» — «А где бубен?» — «Обойдешься без бубна. Я тебе на губах сыграю и в ладоши буду хлопать».

И Рудольф вошел в круг, гикнул и выдал такую пляску, что мы все просто глаза вытаращили…

Как и в Эссене, Рафаэль продолжал бороться за организационную перестройку союза, за его массовость и тактику единого фронта. Ездил по всей стране и вел разъяснительную работу среди молодежи.

Первая производственная ячейка комсомола была создана в Дюссельдорфе в первые дни борьбы с оккупантами, а в июне 1923 года таких ячеек в Рурской области было уже 42.

Стали возникать фабрично-заводские ячейки и в других городах страны: в Гамбурге, Хемнице, Штутгарте. Позже в самом Берлине, ибо руководители Берлинской организации дольше других цеплялись за старый, опровергнутый жизнью территориальный принцип.

И за сравнительно короткое время число комсомольцев Германии выросло с 28 до 70 тысяч человек. КСМГ выходил на дорогу создания массовой организации молодежи.

Это было время, когда Коммунистическая партия и комсомол Германии были объявлены вне закона.

Генерал Сект угрожал казнями и каторгой всем тем, кто не порвет с «красными бунтовщиками».

В декабре вышел нелегальный номер «Молодой гвардии».

«Можете ли вы, генерал Сект, — говорилось в передовой статье, — запретить миллионам людей, страдающим от голода, бороться против такого положения, можете ли вы запретить пролетарской молодежи, доведенной до невероятных лишений, оставленной без средств к существованию, без обуви, без одежды, без кроватей, без жилища, объединиться для оборонительной борьбы? Это вам никогда не удастся, потому что восстание против голода можно подавить лишь с ликвидацией его причин, с ликвидацией самого голода. Но вы не можете и не хотите ликвидировать голод, потому что в этом случае пришлось бы покушаться на богатства буржуазии, в руках которой вы являетесь лишь палачом рабочих. Именно поэтому пролетариат под руководством коммунистов должен вести борьбу во имя своей свободы, и он победит».