Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923 - [122]
Однако смысл контрпримера состоит в задании концептуальной точки отсчета, позволяющей оценить основной феномен — в данном случае военизированное насилие в других регионах Европы. Вероятно, в этом отношении полезнее рассматривать не Великобританию, а Францию, поскольку в этой стране все же создавались отечественные военизированные формирования, и военизированная политика выдвигалась здесь и в качестве опоры парламентской республики, и в качестве ее альтернативы. Понимание того, почему дело обстояло таким образом и какие факторы ограничивали распространение военизированного насилия во Франции, может пролить свет на его более обширные и кровавые проявления в других странах. Однако по причинам, которые будут объяснены ниже, изучение французских военизированных формирований требует использования временных рамок, выходящих за пределы 1923 года.
Мифы о победе и революции
Распространению военизированного насилия в первые шесть лет после завершения Первой мировой войны способствовала «культура поражения», выявленная в качестве объекта исследования лишь в недавние годы>{818}. Попытки предотвратить наихудшие последствия военного поражения в Германии и Австро-Венгрии, а также стремление националистических кругов в Италии аннулировать реальное или мнимое дипломатическое поражение приводили к самоорганизации возвращавшихся с фронта офицеров и солдат, а также молодых авантюристов, не участвовавших в войне, в группировки, подменявшие собой армию. Считалось, что регулярная армия утратила способность защищать нацию и устоявшийся строй как внутри страны, в ходе классовой борьбы с радикальными и революционными движениями, вспыхивавшими после окончания войны (и скопом причислявшимися к большевизму), так и на спорных этнических рубежах новых государств, формировавшихся во время и после Парижской мирной конференции. В Финляндии и Прибалтийских республиках, в Центральной Европе, в Северной и Центральной Италии — повсюду возникали всевозможные легионы, милиции, фрайкоры и прочие вооруженные группировки, использовавшие идеологию и опыт Первой мировой войны, а также оставшиеся от нее оружие и подготовку с целью противодействовать тому, что воспринималось как социальное или национальное поражение, и обратить его вспять>{819}. Они защищали свое дело с точки зрения идеологии и этнической принадлежности, но источником их влияния служило насилие — использование квазивоенных формирований как лекарства от хаоса. Более того, в Италии, где зарождалось фашистское движение, военизированное насилие превратилось в организационный принцип при разработке проекта авторитарного государства и его воплощении в жизнь>{820}.
Во Франции наблюдалось противоположное явление — возникновение «культуры победы» (явления, которое как таковое до сих пор не привлекло к себе внимания историков). Никогда прежде со времен Наполеоновских войн французская армия не достигала таких размеров и не пользовалась таким престижем. Она не только «освободила» Эльзас и Лотарингию, но также (совместно с британскими и американскими силами) оккупировала Рейнланд и оставалась там до 1930 года с целью обеспечить соблюдение мирного договора. Она решительно выполняла эту роль, оккупировав в 1923 году Рур с тем, чтобы принудить Германию к выплате репараций. Кроме того, французские войска дошли из Македонии до Дуная и в 1919 году способствовали свержению недолговечного революционного правительства Белы Куна в Будапеште. Они вмешались в Гражданскую войну в России (при поддержке французского флота, вошедшего в Черное море) и помогли польской армии разгромить большевиков во время советско-польской войны 1920 года. Некоторые солдаты, которым не терпелось попасть домой, возмущались тем, что более половины армии оставалось под ружьем вплоть до подписания 28 июня 1919 года Версальского мирного договора>{821}. Однако во второй половине этого года была быстро проведена демобилизация. Полки, ненужные для решения военных задач за границей, возвращались в гарнизонные города, где им устраивали торжественные встречи, подчеркивавшие масштаб победы и то, в каком долгу перед ними находится страна>{822}.
Признание этого долга выразилось в создании национального ритуала, увековечивавшего память о погибших и подвиг простых солдат. Устраивая различные церемонии — начиная от проведения 14 июля 1919 года парада победы, который открывала тысяча ветеранов-инвалидов, и заканчивая торжественным открытием Могилы Неизвестного Солдата под Триумфальной аркой 11 ноября 1920 года, — государство признавало победу и уплаченную за нее цену таким образом, который устраивал большинство слоев нации, вне зависимости от их политических, религиозных или культурных взглядов
Авторы книги, видные историки из Германии и США, создают в своих статьях биографические портреты двадцати четырех русских царей — от Ивана IV до Николая II и одновременно прослеживают основные линии развития русской истории на протяжении почти 400 лет. Книга, несомненно, будет интересна широкому кругу читателей, которые хотят больше узнать о прошлом своего Отечества.
"Когда-то великий князь Константин Павлович произнёс парадоксальную, но верную фразу — «Война портит армию». Перефразируя её можно сказать, что история портит историков. Действительно, откровенная ангажированность и политический заказ, которому спешат следовать некоторые служители музы Клио, никак не способствует установлению исторической истины. Совсем недавно в Киеве с непонятным энтузиазмом была отмечена в общем-то малозаметная дата 100-летия участия украинских войск в германской оккупации Крыма в 1918 г.
В новой книге известного историка-марксиста ГДР, лауреата Национальной премии Вольфганга Руге развернута широкая панорама событий в Германии 20-х — начала 30-х годов и одновременного восхождения Гитлера и его преступной партии к террористической диктатуре. На широком фоне истории Веймарской республики дана научная интерпретация обстоятельств крушения в Германии буржуазно-парламентарной демократии и замены ее диктаторским режимом Гитлера.
Всеобъемлющее исследование Ф.Р. Грэм посвящено истории многочисленных народностей, населявших Скифию — огромную территорию, простиравшуюся от Белого моря до хребтов Кавказа и от балтийских берегов до Алтайских гор. Опираясь на широкий круг источников, автор прослеживает историю кочевых империй гуннов, половцев, монголов и прочих племен Великой степи, чьи наводившие страх имена стали известны во всех уголках средневековой Европы. Особое внимание автор уделяет истории России – рассматривает происхождение ее народа, становление государства, судьбы правящих династий, описывает быт, нравы и духовную жизнь русов, не утративших идентичности за три столетия ига.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Автор прослеживает историю деревенских ремесел в течение десяти веков — от падения Римской империи до начала развития капиталистических отношений. На материале почти всех стран континента показаны история развития ремесла в деревне и поместье, торговли предметами ремесла, положение разных слоев ремесленников и их постепенное превращение в наемных рабочих.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.