Война в потемках - [17]

— Она возвращается! — крикнул Философ.

Уэрка обернулся — на него надвигалась развернувшаяся гекса. Страшная голова раскачивалась высоко в темном небе. Без раздумий он вскинул оружие и спустил курок, целясь в морду твари. Его чуть не опрокинула отдача, но он стрелял, пока не кончились патроны в обойме.

Все пули попали в голову, но даже это не смогло убить невероятно живучую тварь. Ее глаза лопнули, шерсть стала темно-синей от крови. С хриплым ревом гекса кинулась прочь, спотыкаясь и ударяясь о стены.

Добежав, наконец, до ограждения, они укрылись за платформой поваленной вышки, встретив там еще нескольких беглецов.

— Смотри! — Уэрка показал на опрокинутый пулемет, валявшийся перед отлетевшей крышей.

Тут же лежал большой ящик с лентой, рядом скрючился мертвый охранник с разбитой головой. Они без слов подхватили оружие.

— А теперь в лес, быстро! — крикнул Философ.

Только Уэрка задержался, чтобы вытащить из кобуры мертвеца пистолет. Осторожно перебравшись через перепутанную проволоку, они перебежали широкое расчищенное пространство и, укрывшись в зарослях, почувствовали себя в относительной безопасности.

— Тяжелый, черт! — выдохнул Философ, бросая на землю стальной патронный ящик.

— Он у нас единственный, — сухо сказал Уэрка.

Он пересчитывал запасные обоймы к своему пистолету.

— Всего четыре, неплохо.

Философ окликнул своих невольных соратников. В их крошечном отряде оказалось всего семь человек. Только один из них — Истми Сурт — был знаком ему по лагерю.

— Неплохо, — сказал Уэрка. — Двое понесут пулемет, еще двое — патроны, ты будешь прикрывать тыл, я — впереди. Истми будет помогать носильщикам.

Философ и остальные немедля подчинились его приказу — авторитет Уэрки, еще семь лет назад возглавившего восстание в Кен-Каро, был непререкаем. Философ с отвращением оглядел свою кожу, ненамного более темную, чем белая ткань арестантской одежды, затем остальных.

— Нам бы еще стать смуглыми, как файа, — мрачно заметил он.

— И заодно такими же важными, — съязвил Уэрка. — Хватит мечтать, пошли!

Однако они не двигались, разглядывая лагерь, бывший их страдалищем несколько последних лет. Гараж с провалившейся крышей ярко пылал, освещая все вокруг, внутри ограждения метались гексы — одни усердно разламывали стену, окружающую лагерную тюрьму, другие еще штурмовали комендатуру, третьи уже пытались вырваться из ее двора — его ограда уже была проломлена в нескольких местах, но почти все твари пока оставались внутри. По лагерю, словно привидения, метались заключенные в белом, несколько гекс гонялись за ними, топча их и хватая. Философ видел, как один парень взобрался на уцелевшую вышку и, развернув пулемет, стал бить длинными очередями по собравшимся на плоской крыше комендатуры охранникам — несколько прошитых десятками трассирующих пуль громил повалились замертво. Остальные заключенные тоже полезли на вышки — по комендатуре начали стрелять из пулеметов и отнятых у убитых охранников автоматов. Завязалась перестрелка.

— Пошли! — нетерпеливо крикнул Уэрка.

— А куда? — ответил Философ, — куда нам идти?

— На запад. До границы двести миль, но это наша единственная надежда.

Беглецы пробежали по лесу больше мили и уже достигли пустынного шоссе, соединяющего Кен-Каро с Цетой, когда до них донесся гул вертолетов. Они повалились в траву, не надеясь на спасение. Но три огромных, пятнистых, черно-серых машины, заливавших землю сиянием ртутных прожекторов, пронеслись чуть выше верхушек деревьев, направляясь к лагерю. Минуту спустя до них донеслось характерное шипение ракет и раскаты взрывов.

— Надеюсь, они перебьют всех тварей, — заметил Уэрка, — но если промажут и попадут в здание, тоже выйдет неплохо.

— Что это было? — спросил Философ, — почему гексы взбесились, разнесли заборы и напали на охрану? Я чувствовал страх, а теперь он вдруг исчез! Это явно дело чьих-то рук, может, даже… Кто мог устроить такое?

— Помолчи, — буркнул Уэрка.

Они еле дышали после бега через темные заросли. Все дрожали от холода, их одежда была изорвана колючками.

— Подумай лучше, как нам переправиться туда, — он показал на запад, где за дорогой, среди пышных черных лугов, блестела широкая — не меньше вэйда — лента реки Каро. Луга на том берегу ограничивал высокий обрыв, увенчанный лесом. Если они окажутся там…

Уэрка осторожно вышел на шоссе, пустынное в оба конца, насколько видел глаз. Над ним раскинулось бескрайнее чистое небо. Но дымчато-паутинную темноту туманности рассекала бритвенно-острая дуга зловещего света Нити, а золотистую чистоту сияющей зари пятнали дымные тучи — в двадцати милях к югу горел Кен-Каро.

— Сюда! Смотрите! — крикнул он.

Остальные выбрались из зарослей, удивленно разглядывая клубящийся дымный шлейф. До них вновь донесся гул — не меньше дюжины военных вертолетов промчалось низко над рекой, направляясь на юг.

— Неужели началась война? — спросил Истми Сурт, бывший до ареста простым учителем.

— С кем? — брезгливо ответил Уэрка. Его лицо исказило внезапное сомнение. — Может, и началась…

Он замолчал, осознав, что, хотя вертолеты и пролетели, гул не стих.

Обернувшись, он увидел военный фургон, мчавшийся прямо на них. Все бросились врассыпную, кроме Уэрки и Философа, которого он схватил за руку — Нэркис заметил, что фургон был единственный и в его кабине — всего двое файа. Фургон резко затормозил. Философ заметил удивление на молодых лицах сидевших внутри.