Война в Малой Азии в 1877 году - [54]

Наша кавалерия стояла вправо от горы Большая Ягны, у самого подножья, имея впереди конную батарею. Казачья цепь, выдвинувшаяся на версту, если не более, по направлению к неприятелю, завязала перестрелку с турецкими всадниками. Выстрелы винтовок беспрерывно оглашали воздух, но не причиняли ни нам, ни туркам ни малейшего вреда. Командующий корпусом, с окружавшей его свитой, поднявшись немного на высоту Большой Ягны, переехал на тот склон ее, который спускался к стороне неприятеля. Остановились, слезли с лошадей и вооружились биноклями. Между тем с Визинкейской высоты и с центра неприятельской позиции показалась турецкая пехота и сомкнутые части кавалерии. Батальоны шли в шахматном порядке, имея день впереди. Неприятель двигался стройно и не спеша. Ободренные этим, бывшие на аванпостах всадники стали смелее надвигаться на наших застрельщиков. Скоро послышался свист пуль, и одна из них очень близко шлепнулась возле моей лошади. Казачья батарея дала несколько выстрелов, чтоб задержать рвение неприятельских всадников. Действительно, с правой стороны они поспешили укрыться в небольшой балке; но взамен их выехала на позицию турецкая батарея и с расстояния трех верст открыла пальбу по нашей кавалерии, стоявшей в полковых колоннах. Гранаты начали ложиться очень удачно, разрываясь перед самым фронтом драгун и казаков. Так как неприятельские всадники все еще продолжали теснить нашу казачью цепь с фронта, то приказано было выдвинуть вперед ракетную команду.

В нынешнюю войну в Малой Азии ракетная команда действовала в первый раз. Подобные команды имеются теперь, сколько известно, в большинстве казачьих полков, не составляя, однако, отдельной части, как батареи. Просто нескольким избранным казакам выданы ракеты и станки, которые и везутся с полком. Кажется, образованием, ракетных команд мы обязаны полковнику князю Витгенштейну, который не так давно прибыл сюда из Ташкента. В Туркестанском округе, где, большей частью, приходится иметь дело с неприятельской кавалерией, как известно, ракеты в большом ходу. Они не столько смертоносны, сколько наводят панику. Удачно пущенная ракета, шумя и извиваясь как змея, может легко ссадить до 50 всадников; несколько таких ракет в состоянии обратить в бегство целый полк; лошади, слыша, что какое-то чудище летит над их головами, поднимаются на дыбы, опрокидываются или, как обезумевшие, бросаются в сторону. У турок сравнительно немного кавалерии; особенно незначительно число ее было в начале войны. Поэтому, вероятно, до прибытия корпуса Мухтара-паши, у которого насчитывается до 4000 всадников, не встречалось надобности в ракетах. К сожалению, в день рекогносцировки я не знал об этом нововведении в нашем отряде и не обратил особого внимания на действие ракетной команды. Очевидцы передавали, что оно не произвело особого эффекта, но все же несколько неприятельских всадников были ссажены с коней. В это время корпусный командир объезжал кавалерию. Гранаты сыпались все чаще. Другая турецкая батарея выехала на позиции и открыла огонь с фронта тогда, как первая палила наискосок с левого турецкого фланга, впереди Визинкея. Наша конная батарея по калибру своих орудий не могла состязаться с турецкими орудиями. К сожалению, находившиеся с гренадерской бригадой девятифунтовые батареи были еще далеко. Пехоте приказано было поспешить вперед, а кавалерии отходить. Турки стреляли очень удачно: гранаты падали у самого фронта и только счастливой случайности следует приписать, что мы не имели потерь от этих выстрелов.

Кавалерия отступала медленно, в стройном порядке. Турецкие батареи «били прямо в хвост», по выражению одного офицера. Вдруг на горе послышалась жаркая ружейная пальба. Зная, что там находились наши дагестанцы, я отстал от штаба и поехал посмотреть в чем дело. Точно также и многие другие полагали, что гора Большая Ягны все еще находится в наших руках. Французский военный агент, находящийся в здешнем отряде, генерал граф де Курси, преспокойно расположился завтракать; тем же мирным делом занялся и генерал Шульц. Между тем: турецкая кавалерия, пользуясь тем, что по оплошности половина горы, обращенная к неприятелю, была очищена дагестанцами, взобралась туда и открыла ружейную пальбу.

Начальник кавалерии, князь Чавчавадзе, приказал Северскому драгунскому полку повернуть налево кругом и снова выдвинуться вперед. Заметив это движение, дагестанцы рассыпным строем, неистово крича и стреляя, бросились в атаку. Турецкие всадники быстро повернули назад; но, к сожалению, значительная часть их спешилась и, разместившись за камнями на самой вершине горы, начала сильным беглым огнем поражать бывших на склоне горы дагестанцев и проходивших внизу драгун. Турецкий кавалерист вооружен магазинным ружьем и может выпустить шестнадцать пуль прежде, нежели наш дагестанец, имеющий старую, пистонную винтовку, успеет зарядить второй раз. При таких обстоятельствах понятно, на чьей стороне находилась вся выгода. Дагестанцы и северские драгуны попали под расстрелы; турецкие всадники, скрываясь за камнями, били в массу почти безнаказанно. Командующий корпусом, заметив это, приказал немедленно отступить; но уж было поздно. В несколько минут у нас выбыло из строя до 60 человек, в том числе 10 убитых, и много лошадей.