Война темной славы - [24]

— Я был вон там, когда заметил это существо. Я подумал, что если кто-то убегает с темериксами, а не от них, значит, этот кто-то тоже наш враг.

— Прекрасный выстрел, Хокинс. И ты не ошибся — вилейны действительно заодно с темериксами. Хеслин еще проверит это, а пока я позволю себе предположить, что вилейн был связан с чудовищами посредством браслета. У этих тварей очень высокий голос — его слышат собаки и, полагаю, темериксы тоже. Возможно, вилейн руководил этой стаей, раздавая им приказания, в том числе и насчет того, как получше напасть на вас.

Норрингтон похлопал меня по плечу.

— Убийство вилейна спасло вас.

— Кстати, о спасении — ваш сын только что вырвал Нея из рук верной смерти.

— В самом деле? Ну, тогда о сегодняшнем дне можно сложить легенду, которая обещает развиваться с каждым последующим днем вашей жизни.

Лорд обратился к Сандесу.

— Сколько у вас?

— Три темерикса, милорд. Одного убили лучники, другого заколол пикой Карвер, а третьего задержал ваш сын, пока лучники не всадили в зверя несколько стрел, а я — свою пику.

Сандес кивнул головой в сторону охотников, ведущих лошадей.

— Вижу, вы убили одного.

— Да, Джемпсон пронзил его пикой с лошади. Остальные три трупа — бормокины.

Лорд Норрингтон взглянул на меня и по моему удивленному взгляду, вероятно, понял, что я не имею о названных им существах ни малейшего представления.

— Они похожи на вилейнов, только чуть крупнее и во сто крат зловреднее. У бормокинов пестрый пух, большие морды и огромные зубы. Люди прозвали их так, потому что они постоянно что-то бормочут и завывают. Эльфы зовут их оминирами. Те бормокины, которых убили мы, могли только шептать низким басом — как будто кто-то изменил их голос. Один из них попал стрелой в Свинбрука, но, думаю, с ним все будет в порядке.

— Да, милорд.

Сандес похлопал жеребца по шее.

— Что прикажете мне сделать с вилейном и темериксами?

— Пусть твои люди сдерут с них шкуры, и с бормокинов тоже. Сохраните их зубы и лапы. Тела вилейна и бормокинов сожгите, а темериксов мы зажарим на костре.

Я прищурился.

— Мы что, действительно будем их есть?

— Если ты станешь воином, таким, как, например, твой отец, тебе и не такое придется есть на поле сражения. А у темерикса, между прочим, мясо очень вкусное, не правда ли, Сандес?

— Не хуже куриного, милорд.

Сандес вытащил из-под седла жеребца свернутую кольцом веревку и кинул ее мне.

— Свяжи зверю лапы — мы потащим его в лагерь. Потрудись немного, и получишь славный кусок темериксовой печени, поджаренной с диким луком. Это будет незабываемый ужин.

Сандес был прав. Ужин действительно оказался незабываемым, но дело тут не только в печени и луке. Еда и впрямь была очень вкусной, а в компании, в которой мы ужинали, она казалась еще вкуснее. В лагере мы снова разбились на группы. Каждая получила свое задание — одни собирали дрова для костра, другие разделывали темериксов, кто-то перевязывал раны людям и лошадям.

Третья группа охотников, которой руководил помощник лорда, принесла в лагерь двух бормокинов и еще одного темерикса. Таким образом, вместе мы убили шесть этих пернатых чудовищ, что соответствовало числу перьев на браслете вилейна. Это давало надежду, что мы истребили всю стаю. Было бы, конечно, неплохо, если бы и убитых бормокинов оказалось шестеро, но, в конце-то концов, мы и не знали наверняка, сколько их бывает в стае. Один из охотников высказал предположение, что, возможно, шестого бормокина сожрали сами же темериксы, чтобы не сдохнуть с голоду.

Хеслин подтвердил предположение лорда о том, что у браслета магическое предназначение. Он нашел также довольно простое объяснение тому, почему темериксы не прятались от дневного света в своем логове. Как только две конные группы достигли их обиталища, внлейн смог с помощью браслета определить, какое заклинание привело охотников к логову. Самым удобным для отступления направлением, учитывая особенности местности, было как раз то, откуда двигалась наша группа. Нас же вилейн не смог заметить сразу, поскольку мы находились на большом расстоянии от него.

— Это была не просто охота, но нечто большее, — губы волшебника сжались в тонкую линию.

— Хеслин, мы обсудим это позже, — поспешил прервать его лорд Норрингтон. — Когда мы вернемся в Вальсину, ты попробуешь разузнать побольше о колдовстве вилейна.

То, что вилейн оставил двух темериксов и кучку бормокинов сражаться с конными охотниками, а сам тем временем бросился наутек прямо навстречу нашей группе, казалось, говорило о том, что и сами авроланские чудовища не слишком-то нас боялись и не ожидали, что мы окажемся хорошими охотниками. Нас троих не оставили в лагере, а взяли на охоту, скорее всего, чтобы не обидеть. Хотя, конечно, тем, как мы прошли испытания нашей первой лунной ночи, мы заслужили уважение охотников.

Мы с Ли как-то раз уже были на охоте. И сидеть у костра примерно так же, как в эту ночь, нам тоже доводилось. Поскольку тогда мы были для всех лишь детьми, в традиционных масках с изображениями на них гербов наших семей, охотники придумывали для нас, юнцов, всякие небылицы. Помню рассказы о пернатой форели — рыбе, которая пряталась в кустах и убить которую можно было лишь с помощью стрелы и лука; об оленевидных зайцах с парой оленьих рогов на голове, которые были очень опасны и запросто могли побороть волка или медведя. А когда мы, в свою очередь, рассказывали об убитом нами олене и пойманной рыбе, охотники слушали так, словно им впервые доводилось узнать о подобных вещах. Потом они вдруг взрывались дружным смехом.