Война Феникса - [14]

Единственный стул, который нашелся в первой комнате, майор спустил в подвал и, поставив его рядом с рыдающим Крашем, уселся поудобней. Истерика у парня продолжалась долго. Под конец, когда слезы закончились, он просто всхлипывал, жадно глотая ртом воздух, и вот настал момент, когда можно было начать разговор.

— Я майор Прохоров, специальный отдел. Ты нарушитель и висельник, некто Краш, а в миру гражданин Иванович. Ты каким-то боком связан со смертью Питера Гордона, и тебе бы лучше объясниться. Я не люблю, когда меня хотят огреть по голове дубиной, притом еще и при исполнении. Это новый срок, парень, и тут уже твои приятели из ведомства, что столько лет спасали твою шкуру от желающих поквитаться, тебе не помогут.

Краш последний раз всхлипнул и, сев на пол, взглянул на майора странным, но вполне осмысленным взглядом.

— Ты пришел, — вымолвил он, растягивая слова. — На самом деле пришел. Я не знал, к кому обратиться. Вокруг они, они меня не выпустят, а ты не охваченный. Впрочем, если ты работаешь на них, то я погиб.

— Перестань пороть чушь, — грубо прервал Ивановича майор. — Кто они? Что вообще происходит? Но прежде чем ты начнешь, потрудись объяснить, зачем ты мне скинул наводку на свое дело, а потом напал?

— Я думал, ты не настоящий, — пояснил программист. — Нейрофон. Новое поколение. Они агрессивные, привыкание происходит стремительно. Это экспансия, парень, и мы добровольно подставляем шею под острый топор палача. Правда, в случае с казнью все было бы просто. Попав в сети, мы становимся теми, кем можно управлять, и под этим я подразумеваю реальное управление, будто бы твои руки и ноги привязывают к ниточкам.

— Опять метафоры. Парень, ты нарываешься.

— Я мертвец. Вот, посмотри. Стоит мне выйти за пределы воздействия Феникса, и я снова зомби. Я не отличаю реальность от виртуальности. — Иванович повернулся так, чтобы Прохоров увидел окровавленное ухо. — Это новый нейрофон, мне его насильственно в ухо засунули. Ударили по голове, а потом я обнаружил у себя этого монстра.

— Почему не снимешь?

— Снимешь? — в голосе Краша появились истерические нотки. — Ты знаешь хоть одного человека, который смог снять устройство?

Осознание пришло в голову Ильи почти сразу, и перед мысленным взором всплыл список из десятка фамилий, которые он ранее видел на столе лейтенанта.

— Знаю, но косвенно. Все они мертвы.

— Именно! — при этом Краш даже подпрыгнул на месте. — Дохнут, дохнут все. Его невозможно извлечь просто так! Я видел видео в дипнете! Парня привязали к столу, подали наркоз и попытались удалить эту тварь. У них получилось, но он стал овощем! Дураком слюнявым! Вот к чему нас все это ведет! Несколько моих друзей именно так и погибли, мы и с Питером сошлись на этой теме. Он великолепный инженер, я неплохой программист. Мы разработали Феникса, так его Питер назвал, именно для того, чтобы понимать этот мир.

— Постой, — нахмурился майор. — Нейрофон вышел на рынок совершенно легально. В соответствующие органы предоставлен открытый код операционной системы, вся оболочка безопасности, схемы, состав, производители. Путь от сборки до прилавка можно отследить без проблем.

— Тогда вдумайся, насколько глубоко уже проникла гниль, если все стало легально!

«Привет, я Питер Гордон, это моя лаборатория, и мы проводим первый эксперимент над гаджетом нового поколения, нейрофоном».

Питер, тогда еще живой, снимал свои эксперименты в подвале дома, в Бостоне, на камеру, после чего выкладывал получившийся результат в глобальную сеть. Надо отдать должное игрокам на той стороне, ни один из роликов не задерживался надолго, однако глубокая сеть впитывала запретные кадры, будто сухая губка воду.

На компьютере Краша было с десяток роликов, где инженер, усомнившись в основном функционале нейрофона, пытался вскрыть его и разобраться в технологии.

— Я заподозрил неладное в тот момент, когда один мой старый приятель наотрез отказался снимать гаджет. Мы даже подрались, — Гордон поправил камеру, и колонки ноутбука взорвались шуршанием. — Я не мог понять, как умный, образованный человек настолько прикипел к этой крошке. Я купил один такой, вставил его себе в ухо, второй же использую на Биле, это белый кролик. — В кадре замаячила клетка с ушастым зверем, беззаботно поедавшим что-то зеленое. — Итак, начинаем эксперимент.

Освещение сменилось, Гордон улыбался на камеру. Он был воодушевлен чем-то, и глаза его горели исследовательским азартом.

— День первый. Я переместился в загородный дом, захватив с собой Била. Он отлично выглядит, регулярно питается и, похоже, не испытывает дискомфорта. Я испробовал нейрофон, и был шокирован той технологией передачи данных, которой обладает эта малютка. Поток информации просто огромный, четкость нереальная. Если отбросить мои инженерные знания и рассуждать как обычный человек, то я до сих пор испытываю сложную гамму чувств, от щенячьего восторга до полнейшего недоумения. Я только подумал о карте, как перед моими глазами всплыл реальный и быстрый маршрут, в обход всех пробок и дорожных работ. Я решил послушать музыку, и внутри моей головы зазвучал удивительный голос великолепного Роя Орбисона. Это только мои ощущения, только мои звуки, только мой путь! Это великолепно, и одно лишь омрачает все это, я решительно не могу понять, как устройство делает подобные фокусы. Я реалист и атеист, но теперь я не знаю, что сказать. Если это и не божественное проявление, то что еще?