Война Бог-Камня - [44]

— Магия, — сказал я, давая ответ, которого обычно хватало, чтобы завершить почти любые разговоры. Однако сегодня на меня снизошло озарение. — Кстати говоря, я знаю заклинание получше, которое не заставляет вас молчать, но которое работает только тогда, когда вы молчите, — сказал я им.

Мэттью не клюнул на это, но он вполне мог осознать, что я пытался вернуть себе его расположение. Лицо Мойры зажглось любопытством, хотя первым заговорил Грэм:

— Как это — получше?

Я с энтузиазмом осклабился:

— Оно делает тебя лёгким как пёрышко, но только покуда ты молчишь. Хочешь попробовать?

Он подозрительно посмотрел на меня, но, к счастью, Коналл вызвался добровольцем:

— Я хочу! — с ангельским выражением лица воскликнул он. Я бросил взгляд на остальных детей, чтобы убедиться, что их полное внимание приковано ко мне, а затем положил ладонь ему на макушку, и нараспев произнёс несколько слов на лайсианском. Это простое заклинание я уже использовал в разных вариациях за прошедшие годы. Его основным эффектом было, по сути, снижение общей массы объекта, и когда я говорю «массы», я имею ввиду «массу», а не просто вес. Инерция и импульс уменьшались вместе со снижением массы, Дориан жаловался на этот эффект, когда носил свою первую, облегчённую, зачарованную кольчугу. Позже я создал гораздо более сложную систему для латной брони, которую я сделал Рыцарям Камня, но для того, что я придумал детям, это заклинание было идеальным.

Убрав ладонь, я внимательно посмотрел на него:

— Чувствуешь перемены?

Кивнув, Коналл шагнул назад, и сразу же подскочил вверх на несколько футов. Его первой реакцией на это было испустить возглас от восторга и неожиданности, и когда он это сделал, я молча подправил заклинание, чтобы сделать его тяжелее. В обычной ситуации манипулирование магией без слов требовало больше энергии из-за снижения эффективности, и здесь это тоже было справедливо. Однако количество требуемого эйсара, по сравнению с моей собственной силой, было таким, что я легко мог себе позволить делать это невербальным образом. Это также не давало близнецам осознать, что я намеренно изменял эффект заклинания.

— Видишь!? Ты был лёгким как пёрышко, пока не закричал, — сделал я умное наблюдение. Я видел, как на их лицах отразилось понимание, и внутренне улыбнулся. «Это будет самой лучшей тихой игрой всех времён и народов», — подумал я про себя.

Довольно скоро я заколдовал каждого из них так, чтобы они могли легко скакать по комнате, почти паря, будто были не тяжелее мыльных пузырей. Сперва я пристально наблюдал за ними, делая их тяжелее, если они говорили или шумели, прежде чем вернуть им почти полную невесомость, если они какое-то время вели себя тихо. Не приходится говорить, что мой план сработал великолепно, и вскоре они все были совершенно тихими, улыбаясь, и отталкиваясь от пола и стен, без усилия летая от одной стороны комнаты к другой.

Айрин хихикала у меня на руках, наблюдая за тем, как её братья, сестра и Грэм кувыркаются в воздухе. Поскольку она казалась весьма довольной, я положил её в колыбель, чтобы она могла за ними наблюдать, а сам сел в кресло-качалку Пенни. Я уже успел забыть, каким удобным оно могло быть благодаря своим мягким подлокотникам и сидению.

В какой-то момент, не успев этого осознать, я заснул. Возня с юными детьми отнимала немало энергии, и было весьма приятно подремать, пока они играли вокруг меня в яслях. Я уже предупредил их, чтобы они не покидали комнату, и казалось, что в своём невесомом состоянии они едва ли смогут нанести какой-то вред. Склонив подбородок на грудь, я дремал, и мне снились солнечные дни и более простые времена.

— Какого чёрта!? — громко воскликнула Пенелопа, заставив меня резко проснуться. Моё сердце учащённо забилось в ответ на её внезапный вскрик, и мой взгляд силился сфокусироваться на ней, стоящей в дверном проёме. На меня накатил прилив адреналина, и я увидел, что её взгляд был сфокусирован выше, где Мэттью и Мойра плыли у меня над головой, держа между собой малышку Айрин.

— Мама! — возбуждённо воскликнула Мойра, и потеряла хватку на своей младшей сестре, из-за чего Мэттью и Айрин неуклюже кувыркнулись, в то время как Мойра поплыла в другом направлении. Айрин всё ещё имела свой полный вес, и хотя её брат храбро боролся, он тоже не смог её удержать.

Глядя вверх в шоке и удивлении, я поймал свою хихикающую дочку, когда та упала. Подхват был порождением исключительно рефлексов и родительской удачи, ибо сам я был совершенно к этому не готов. Моё лицо было воплощением недоумения, когда я посмотрел Пенни в глаза.

— Я могу объяснить, — сразу же выдал я, заикаясь.

Как выяснилось, моё объяснение было не особо впечатляющим, или, по крайней мере, такое у меня сложилось впечатление, основанное на неодобрительном взгляде Пенни. Делу не помогал тот факт, что дети всё ещё скакали вокруг нас, пока мы говорили. Махнув рукой, я отменил наложенное на них заклинание.

По комнате прокатилось единодушное «ну-у-у-у».

— Идите играть снаружи, — сказала им Пенни, игнорируя их подавленный тон, — и заберите с собой Коналла, — добавила она. Мы посмотрели, как они вышли из комнаты, и, когда за ними закрылась дверь, она перевела взгляд на меня: — Поверить не могу.