Стук в дверь на миг отвлёк её внимание. Сквозь дерево донёсся голос Лилли:
— Миледи, ваши дети спрашивают о вас.
Что она могла им сказать? Громадность всего этого грозила смести прочь её рассудок.
— Пожалуйста, не сейчас! Скажи Роуз, чтобы она дала мне минутку. Мне нужно взять себя в руки, — ответила она голосом, удивившим её саму своим спокойствием. Это же не мог быть её голос? Это же не могли быть слова женщины, только что потерявшей своего мужа… голос звучал слишком разумным, чтобы быть голосом такой женщины.
Подойдя к кровати, она села, желая слёз, которые всё не шли… что угодно было бы предпочтительнее холодной боли в её груди — и тут она заметила кое-что новое. На полу, рядом с её прикроватным столиком, стояла деревянная рама. Она казалась знакомой.
Пенни подняла её, и повернула в руках, обнаружив, что та являлась большим зеркалом… тем самым, которое она считала давно разбитым. Она положила зеркало на кровать, и с шоком увидела, что хотя оно выглядело таким же, в нём была разница, ибо со стекла на неё смотрел призрачный образ. В зеркале отражалось лицо её матери, из того времени, когда она была молодой, когда Пенни и Мордэкай были детьми. Взгляд её матери будто смотрел прямо ей в глаза, и на её губах играла лёгкая улыбка.
«Как это возможно?» — подумала она.
На прикроватном столике лежал сложенным маленький листок. Раскрыв его, она прочла:
Пенни,
Прости, что откладывал это так долго. Зеркало я починил почти год назад, и в последовавшем затем хаосе я забыл вернуть его тебе. Я обнаружил его в углу своей мастерской на прошлой неделе, и искал хорошей возможности сделать тебе сюрприз. Образ в зеркале был почти случайностью, воспоминанием, которое явилось мне, пока я его чинил. Надеюсь, что ты не против. Мне он показался подходящим.
Несмотря на наши занятые жизни, тебе следует знать, что я всегда был благодарен тебе за твою любовь. Ты ежедневно продолжаешь меня удивлять, уча меня чему-то новому обо мне самом, и показывая мне глубины твоего сердца, когда заботишься о наших детях. Твоя мать наверняка была невероятной женщиной, чтобы тебя воспитать… и это проявляется в том, как ты взращиваешь своих собственных сыновей и дочерей.
Никогда не забывай, как сильна моя ответная любовь к тебе,
Мордэкай.
Тут скорбь наконец нашла её, и Пенни заплакала, сжимая подушку, и сотрясая кровать своими приглушёнными всхлипами.
