Война Бог-Камня - [156]

Высвободившись, я оставил кинжал в сжимавшей его руке, и использовал свою освободившуюся магию, чтобы поднять себя из горы обломков, некогда бывших частью весьма большого и роскошного дома моего соседа. Спускаясь вниз с этой кучи, я позволил своему разуму схлопнуться, вновь становясь всего лишь человеком.

Моё физическое состояние было тревожным, мягко говоря. Полученные мною ранее порезы вызвали кровопотерю, от которой у меня кружилась голова, а свежая колотая рана нанесла ужасный урон моей левой почке и некоторым мышцам в моей спине. Я всё ещё истекал кровью, и мои силы утекали с каждой секундой. Боль почти лишила меня способности двигаться, и я уже пожалел о том, что оставил свой «транс идиота», но было ясно, что в противном случае я мог игнорировать свои раны до тех пор, пока они бы меня не убили.

Оглянувшись на оставшиеся позади меня руины, я приготовился завершить начатое. Мои раны были опасны, но они не слишком меня беспокоили. Получив небольшую передышку, я мог остановить кровотечение, а приложение некоторого дополнительного усилия позволит мне полностью восстановить своё здоровье. Восполнение энергии потребует больше времени, но это был просто вопрос отдыха.

Важнее было истребить немёртвое существо, которое я временно одолел. Я был достаточно опытен, чтобы не считать Тиллмэйриаса побеждённым навсегда. Мой предок спалил его дотла, но магия поддерживала его живым, и защитила его дух от пустоты, пока сначала Балинтор, а потом, позже, Миллисэнт, не воскресили его.

Я никак не мог расплести заклинательное плетение, которое поддерживало его дух и его вечную ненависть привязанными к нашему миру, но я мог хотя бы сделать то, что сделал мой предшественник, и уничтожить его тело. Стянув свою волю, я сфокусировал свою оставшуюся магию, и приготовился превратить гору обломков в погребальный костёр… даже камень горит, если нагреть его достаточно сильно, и я собирался потратить всё, чтобы обеспечить Тиллмэйриасу гарантированное истребление.

— Мордэкай?! — послышался крик Пенни за квартал от меня.

Когда я обернулся, чтобы посмотреть назад, у меня схватило рану в спине, когда повреждённые мышцы не справились со своей работой. Покачнувшись, я упал, и обнаружил, что мне трудно подняться на ноги. «Блядь, может, следовало сначала спину залечить», — молча подумал я, но знал, что времени у меня было мало. Теперь, когда мой фокус расширился, магический взор показал мне возвращение кареты с моей семьёй — и Дориан, Роуз и дети всё ещё были внутри. Они были в нескольких кварталах от меня, но быстро приближались. Пенни почему-то решила бежать впереди, используя свою силу и скорость, чтобы прибыть на место раньше.

Моя попытка подняться оказалась неудачной, поэтому я быстро отказался от этой мысли. Опираясь на руки и колени, я снова обратил своё внимание на моего поверженного врага — мне не нужно было стоять, чтобы испепелить его. Моя голова поднялась как раз вовремя, чтобы поймать тяжёлый кусок каменной кладки, когда куча древесины и камня буквально взорвалась. Мне повезло, что удар пришёлся по касательной, иначе он мог бы размозжить мне череп. Однако Госпожа Удача не спешила поворачиваться ко мне лицом — её представление о «удачливом» было больнее, чем сразу же умереть на месте. Я услышал хруст, за которым последовала ослепляющая боль, заставившая меня опрокинуться на спину, когда моя челюсть сломалась от силы удара.

После этого ситуация стала гораздо запутаннее, поскольку я на некоторый неопределённый промежуток времени упустил из виду окружающий мир. Когда чувства вернулись ко мне, я мгновенно заметил две вещи: во-первых, Тиллмэйриас стоял надо мной, а во вторых, Пенни неслась к нему со скоростью, которой позавидовала бы беговая лошадь. В руке она держала меч, а юбки её снова были отрезаны. «И вот поэтому-то мы не можем позволить себе хорошие вещи», — молча сказал я себе, — «потому что ты всё время рубишь свои платья на куски». Конечно, я вынужден был молчать, поскольку моя челюсть представляла из себя комок крови и боли… говорить вслух — не вариант. «И магию творить тоже будет труднее», — осознал я, впрочем, сил у меня почти не оставалось.

Мой враг выглядел неважно — изначально его тело принадлежало ребёнку, и, судя по его виду, оно было сильно изношенным… обрушивающаяся на тебя стена нередко оказывает такой эффект. Тело теперь двигалось исключительно за счёт магии, и я видел, что его кости во многих местах были раздроблены, хотя его это, похоже, не особо беспокоило. Мой шанс добить его был упущен, превратив мою с трудом добытую победу в сокрушающее поражение.

Небрежным жестом руки он послал двадцатифунтовый каменный блок в полёт к моей разъярённой жене. Камень метнулся к ней с костедробительной скоростью, будто им выстрелили из осадного орудия, но ещё до того, как Тиллмэйриас закончил это плетение, я увидел, как он начал второе заклинательное плетение другой рукой.

Пенни взметнулась в воздух подобно взмывающему соколу, перескочив через камень и извернувшись в полёте, готовясь к приземлению. Тиллмэйриас выпустил своё второе заклинание сразу же, как только увидел её траекторию, послав ей на перехват извивающуюся массу змееподобных лент, пока Пенни приземлялась. Её меч метнулся вперёд, чтобы ударить по заклинательному плетению, но оно обогнуло клинок, поймав и женщину, и оружие в спутанную сеть магии.