Вот мы и встретились - [24]

- У-у-у! – завыла Вера. – Так нечестно!

- Слушай, Иван, - смирилась с откупом рассудительная Лера. – Ты оставайся с нами на вечер. Костёр разожжём, сварим что-нибудь, - она явно рассчитывала на его поварские способности. – А то и заночуешь здесь.

- Да, да! – обрадовалась жизнерадостная Вера. – В палатке, вместе со мной.

- Верка может заночевать в машине, - уточнила предводительница.

- Фигушки! – взбунтовалась та. – Сама ночуй в своей железке!

Иван Всеволодович рассмеялся, радуясь неподдельному радушию молодых женщин, но ночевать с ними не собирался.

- Вот что, - решил он подшутить над ними. – Не будем спорить, пусть распорядится честный жребий. – Он вынул из коробка три спички, пряча, обломал все три наполовину, зажал между пальцами и протянул девам: Кто вытянет длинную, тот ночует в машине.

- Тяни, - приказала Лера Вере.

Та заблажила, сопротивляясь напрасно:

- Почему я? – и вытянула, обрадовавшись, короткую спичку. – Теперь ты.

И Лера, естественно, вытянула короткую. Оставшуюся, тоже короткую, Иван Всеволодович тотчас выкинул в костёр, и огорчённые женщины не заметили обмана.

- Всё по-божески, - успокоил их фокусник, - я и не помещусь ни в машине, ни в палатке, так что – располагайтесь, а я – восвояси, ещё в библиотеку надо попасть.

- Ты что, книжки читаешь? – удивилась Вера. – Настоящий лабух! – обозвала со зла за неудачную жеребьёвку.

- Таким уж воспитали школа и родители, - рассмеялся недотёпа. – Всего хорошего! – и поспешил уйти, пока они что-нибудь ещё не придумали.

- Завтра придёшь? – прокричала вслед чёрная.

- Не знаю, - честно ответил Иван Всеволодович, твёрдо решивший не появляться среди дикарей.

По дороге вспомнил, что библиотека сегодня не работает и прихватил в газетном киоске свежий номер «АиФ». В номере у его кровати сняли-таки изножье и подставили два стула с положенным на них свёрнутым одеялом. Осталось только удобно вытянуться и погрузиться в мир газетных новостей. Но прежде лабух хорошенько смыл в душе дневную санаторную грязь и улёгся в одних трусах.

Ужинали в напряжённом нейтралитете. Хорошо, что он не затянулся, оставив, однако, неприятное чувство недоедания. Чтобы убить вечер, пошёл воочию знакомиться с достопримечательностями известного курорта, в числе которых были современные питейные заведения разного калибра и достоинства, старинный каменный театрик и ещё один, поздний и открытый, под небесной крышей, внушительная танцтолкучка, магазинчики и киоски сплошь под аглицкими вывесками, масса облупленных и плохо выбеленных статуй времён убиенного царя, когда-то лечившего здесь плебейский ревматизм, и ботанический сад с иноземными деревами, которые на взгляд Ивана Всеволодовича явно проигрывали в сравнении с дальневосточными древесными великанами: кедрами, маньчжурскими орехами, соснами, и к тому же были покрыты густой пылью и завяли от жары. Экскурсант почувствовал, что и сам завял, и поспешил к морю.

Заплыв по утреннему обычаю к самым буйкам, он стал дрейфовать, наблюдая за уходящими с пляжа лодырями, спешащими на вечерне-ночные траты здоровья, приобретённого от дневного лежания. Наблюдал и бездумно оценивал внешние достоинства женщин, равнодушно перебегая взглядом от одной к другой. Конечно, он имел мимолётные сексуальные связи и убедился, что внешность и формы дамы в этом нехитром деле не имеют никакого значения – всё со всеми одинаково, и всё кончается лёгким отвращением и желанием поскорее уйти. Хорошо, что и женщины попадались ему, не требующие большего.

Когда пляж почти опустел, он выбрался на берег и присел, отдыхая, на ближайший лежак, бесцельно наблюдая за проплывающими вдали судами. Когда же стало быстро, по-южному, темнеть, поднялся и уныло побрёл в ночлежку дочитывать «АиФ».

-6-

Утомившись после суетного дня и долгого купания, спал как бурундук, а когда очнулся, то обнаружил, что ночевал не один. Шахтёр всё-таки явился и сейчас продолжал дрыхнуть, накрытый до пояса сбившейся простынёй. Под левым глазом у него ярко блестел фиолетовый синяк, уголки губ припухли, а костяшки правой ладони были разбиты в кровь. «Сразу видно», - понял Иван Всеволодович, - «что человек хорошо отдохнул и сполна получил необходимые ему процедуры». Стараясь не шуметь, кое-как выскоблил щетину и удовлетворённо заметил, что морда стала приобретать по всему фасаду почти однородный цвет. Умылся, оделся и тихо вышел, чтобы не мешать драчуну набираться сил.

Было довольно прохладно для тёплого южного приморья. С моря сплошной лавиной надвигался густой туман, заставив плакать деревья и кусты и съёжиться цветы. Тоже поёживаясь, Иван Всеволодович спустился к морю. Ещё не разогнавшаяся волна лениво, шипя, наползала на берег и нехотя уползала восвояси. Несколько ненормальных здоровяков портили избыточное здоровье утренней гимнастикой. Новенький посмотрел на них с состраданием и, ограничившись вздрагиванием всей шкурой, вернулся к санаторию, решив походить там перед завтраком.

В обжорке бодро поздоровался с приятными соседками, встретив тусклые взгляды помятых сном сотрапезниц. В темпе сметал кашку, творожок с несколькими изюминками, булочку и кофеёк и снова вышел на свежий воздух. Встречаться и разговаривать с побитым Иваном не хотелось. Туман уже забрался на горы, освободив большую часть неба умытому солнцу. Припекало. Хорошо, что он догадался напялить шорты и тенниску. Пожалуй, в таком модерновом наряде не стыдно будет показаться и вчерашним знакомым и там, у них в бухточке, вдосталь понырять и поплавать.