Вот мы и встретились - [23]

          Она, не промолвив ни слова, пошла вверх по тропе к бивуаку. Гордячка тяжело переживала поражение, душа её замкнулась, и девушку надо было как-то расшевелить, разговорить, вернуть к обычной жизни.

          Он сам привычно и быстро оживил костерок, послал Веру за водой, вяло вытекающей из расселины, и окликнул спасённую, спрятавшуюся в машине:

          - Лера! Иди, помоги!

          Она с затяжкой времени выбралась из авто, одетая в разлохмаченные джинсы и драный свитер с высоким воротником и подолом до колен. Медленно подошла, спросила, неприязненно глядя на спасителя:

          - Что надо?

          Ему ничего не надо было, но нашёлся:

          - Слушай, нет ли у вас хлеба? Жрать ужасно хочется.

          Она молча принесла буханку в целлофановой обёртке, положила на стол.

          - А ты отчаянная девка, смелая, - искренне похвалил он, пытаясь снять напряжение.

          Лера зло уставилась на льстеца.

          - Я и сама бы выплыла, - сказала непримиримо.

          - Конечно, - легко согласился Иван Всеволодович.

          - А ты испугался! – почти выкрикнула злючка, стараясь поменять роли и вернуть женское главенство.

          Он улыбнулся, понимая её прозрачные потуги.

          - Да нет, не испугался, я верил, что ты меня спасёшь.

          Лера часто задышала и, испепеляя его ненавидящим взглядом, прошипела, некрасиво искривив губы в ответной, но ядовитой усмешке:

          - Ну, и гад же ты, Ванька!

          - Что делать? – согласился сантехник. – Таким уж уродился.

          Беседу прервала вернувшаяся с водой Вера.

          - О чём сплетничаете? – Она чувствительным женским нутром чувствовала, что в море между парой что-то произошло, и это что-то неизвестное мучало её. – На тебе! Вырядилась! – обиженно напала на скрытную подругу. – Духотища такая, а она! Сваришься! Что случилось-то? – не выдержав, спросила прямо.

          В ответ услышала:

          - Много будешь знать – морщинами покроешься! – утвердив свою невиновность в морском происшествии, Лера обрела-таки обычное властно-покровительственное состояние.

 Назревающей перепалке помешал затарахтевший подпрыгивающей крышкой чайник.

За кофе болтали, о чём попало, и Иван Всеволодович, заедавший королевский напиток сермяжным хлебом, тоже отвечал на какие-то незамысловатые вопросы и на подтрунивание над его плебейскими сантехническими манерами, но мысли были не о том. Нестерпимо, до боли в висках, захотелось, чтобы вместо суетливых худосочных погремушек сидела за столом Мария Сергеевна, Маша, в элегантном нормальном купальнике, и они вдвоём, потягивая настоящую «Арабику», говорили неспешно о вечных темах христианских заповедей. Говорили бы больше глазами, чем словами…

- Вань-сан, тебе что, уши водой заложило? – вернул к действительности весёлый голос всего лишь Веры.

- Да нет, - виновато улыбнулся тугоухий, - задумался мал-мала…

- И кто она? – допытывалась любопытная Вер-Вера, скосив понимающие глаза в сторону подруги.

Та со стуком поставила чашку на стол.

- Не выдумывай! – и к задумчивому соседу: - Иван, ты не поможешь нам поставить палатку?

- А мы тебе заплатим! – возрадовалась беленькая, вспомнив выгодную и, очевидно, понравившуюся ей расплату за колесо.

- Конечно, - поспешил согласиться попавший в женские силки мастер на все руки.

Лера вытащила с заднего сиденья машины продолговатый мешок, бросила к ногам умельца.

- Вот.

Иван Всеволодович расстегнул молнию и снял чехол, в котором оказались мини-палатка из синего тонюсенького синтетического материала и два такого же цвета комплектных спальных мешка, в которых любой уместился бы, в лучшем случае, до плеч, а он, наверное, сумел бы втиснуться только до пояса. Ночевать в таком можно разве только поверху. Когда-то и к ним, в геологические партии, завезли подобные чудеса, изготовленные по замыслу модернистской дизайнерской мысли из овчины, верблюжьей шерсти и поролона. Лёгкие и изящные, на молниях, они радовали глаз, но не тело, которое в любую погоду, лишённое вентиляции, покрывалось липким холодным потом, ощущая каждой косточкой неровности лесных нар. Изобретатели-то были уверены, что геологи спят в тайге и горах на панцирных койках. В результате постельная цивилизация так и не прижилась, побеждённая старыми надёжными мягкими и тёплыми ватными спальными мешками.

Утвердить пляжную палатку опытному геологу-полевику не составило труда, тем более что в комплекте были и скользкие развязывающиеся синтетические верёвки и ненадёжные плохо обструганные колышки и даже деревянная кувалда, смахивающая на колотушку для мяса. По высоте палатка оказалась строителю по пояс, и даже сидеть ему в ней пришлось бы согнувшись, но у пляжных туристок она своей яркостью вызвала неимоверный восторг. Обе сразу же влезли внутрь и там, копаясь, радостно ржали, выбирая себе место. Затащили спальники, постелили что-то ещё, укладываясь поудобнее, и зашептались, придумывая какие-то женские козни. Вылезли, запарившись, и подступили к благодетелю, улыбаясь.

- Нет, нет! – отступил тот, подняв руки и защищая лицо. – Это – расплата за кофе с хлебом. Мы квиты.