Вот брат твой!.. - [49]
Скажи отец о таком празднике, Яшка не проявил бы к нему интереса, но речь шла о другом — о принятии в род и о какой-то присяге, и ото сразу возбудило его любопытство. А отец, будто нарочно, подлил масла в огонь — сказал, что звать дедушку в гости будет Яшка. Тот так и опешил, да и было от чего — ему, а никому другому охотники доверяют убить медведя!
Даже побледнев от волнения, Яшка хотел было спросить, когда будет охота, но его остановила неожиданная мысль: а дедушку-то никак хотят хлопнуть из «большухи»?! Конечно, из нее. Для какого тогда хрена отец столько дней возился с ним?! Но почему из нее, из ружья, что ли, нельзя?
Нельзя, разъяснил отец. Обычай такой. Раньше-то в таких случаях и вовсе без ружья обходились. Стрелой доставали дедушку-то, да не какой-нибудь, а с каменным наконечником. Дедушка камень любит. Это уж потом, когда поизвелись настоящие-то охотники, «большуху» для дела приспособили. У нее в курке-то, видишь, кремень, камень, стало быть. Значит, и обычай соблюден.
Тут, кстати, выяснилось и другое: охотники доверили застрелить медведя Яшке не из признания его заслуг, как он подумал, а тоже по обычаю. Принятие в род было своеобразным посвящением, и только посвящаемый должен был добыть ритуального медведя.
Эта простодушная откровенность отца задела Яшкино самолюбие, но пыл все равно не охладила. Он был готов идти на охоту с чем угодно, пусть даже с этой тяжеленной дурой — «большухой». Вопрос заключался в другом: чего раньше времени делить шкуру, когда сначала надо найти медведя. За ним можно неделю пробегать.
Нашли, не бойся, успокоил Яшку отец. Твое дело — не оплошать. Брать зверя придется с подхода — заходить, значит, против ветра и скрадывать. А здесь самое главное не спешить, не выдать себя раньше времени. Дедушка, он ведь какой? Увидит человека — и хоть ты не дыши, все равно узнает. Кто другой, хоть кабан, к примеру, может и не узнать, если не шевелиться, а дедушку не обманешь. Рявкнет — и только его и видели. Так что пусть Яшка не обижается: без помощников ему дедушку не скрасть. Заазартится и все дело испортит. Поэтому Маркел и дает ему помощников, а Яшка должен прислушиваться к ним. Мужики опытные, зря с подсказкой не полезут Но коли что скажут — так и делай…
В назначенный день пришли разведчики и сказали: медведь на месте, пасется на том же увале, где и пасся. Место открытое, но много камней и валунов, за которые можно схорониться. Тогда с богом, сказал Маркел, и все двинулись вслед за разведчиками.
Через час были на месте. Залегли за камнями и скоро увидели медведя, неторопливо бродящего по увалу. До него было далеко, но даже отсюда угадывались матерость зверя и та сила, с какой он переворачивал камни, отыскивая под ними червей и личинок.
Маркел махнул рукой, и Яшка и еще двое охотников стали подкрадываться к медведю. Мигом пригибались и прятались за камни, едва зверь поднимал голову. Помня слова отца, Яшка сдерживал себя и каждый раз выжидал сколько нужно, хотя его так и подмывало побыстрее добраться до цели.
Медведь пока не чуял опасности, и охотники наконец приблизились к нему на выстрел. Правда, Яшке казалось, что можно подойти и поближе, но помощники строго показали глазами: хватит. И сделали знак: давай, мол.
Со всей предосторожностью положив ствол винтовки на камень, Яшка открыл крышку над полкой и проверил, не просыпался ли порох. Затем взвел курок и замер, дожидаясь, когда медведь повернется к нему левым боком. И когда тот повернулся, Яшка, выцелив звериную лопатку, плавно спустил курок. Чиркнул по полке кремень, вспыхнул порох. «Большуха» грянула, эхо заметалось среди камней, и медведь, словно споткнувшись, сунулся носом в землю и медленно повалился набок.
Немного выждав, охотники подошли к медведю. Пуля попала ему точно в сердце — Яшка подтвердил свою репутацию меткого стрелка.
Пока разглядывали медведя и обсуждали выстрел, подошли остальные и тоже похвалили Яшку. Кое-кто закурил, но Маркел сказал, что некогда раскуривать, дел впереди невпроворот. Готовьте носилки, да двинем.
Погрузив тушу на носилки, которые несли сразу шестеро, спустились с увала и пошли в глубь тайги. Куда — Яшка не представлял. Не мог и сказать, сколько шли, попеременно таща носилки, и, только когда выбрались на берег незнакомого озера, понял: оно и есть цель похода.
Крутой узкий мыс вдавался в озеро, и на мысу, на большой поляне, окруженной вековыми соснами и лиственницами, остановились. Положили на землю носилки с медведем, сняли с плеч ружья и мешки и сели отдохнуть с дороги.
Яшка не разделял общего настроя, обходя поляну и с интересом разглядывая ее. Поляна была не простая. Посередке виднелся большой черный круг от кострища, а на деревьях повсюду висели медвежьи черепа, по цвету которых можно было догадаться, как долго они висят здесь. Самые старые, посеревшие от дождей и ветров, висели, наверное, уже не один десяток лет; другие были побелее, а несколько черепов выглядели совсем свежими. Яшка никогда не слышал слова «капище», но догадывался, что поляна является для охотников каким-то особым местом, куда другим вход запрещен. И с нетерпением дожидался, когда начнется то, ради чего они и собрались здесь.
