Восточные страсти - [181]

Перед отъездом из Кантона Джонатан в последний раз преклонил колени у гробницы покойной жены. Рядом с ним стояла на коленях молящаяся Элизабет. Джонатан поднялся и почувствовал, что находится в полном мире с собой. Пройдя через клубы курящегося ладана, они оказались на улице, под щедрым кантонским солнцем.

— Ты думаешь, она одобряет нас? — спросила Элизабет.

— Я в этом уверен, — сказал Джонатан. — Хотя не смогу тебе объяснить почему.

— Я знаю, что никогда не смогу занять ее места, — сказала Элизабет. — И если откровенно, то и не собираюсь прилагать к этому усилия. Она завладела частью твоей души. И я тоже надеюсь найти там свой уголок.

— Ты уже нашла его, — улыбнулся он.

Глаза ее светились счастьем.

— Это все, что я просила у судьбы…

Чарльз вместе с семьей уже находился в море, и провожать Джонатана и Элизабет пришли Молинда и Лу Фань.

— Я все время буду поддерживать с тобой связь, — сказала Молинда. — А ты можешь рассчитывать на постепенный, без резких спадов и взлетов, подъем нашей торговли в Срединном Царстве.

— Пока у нас есть ты, это действительно так, — сказал Джонатан, прижал ее к себе и расцеловал.

Потом с Молиндой обнялась Элизабет.

— У тебя будет замечательный муж, дорогая, — сказала Молинда, — береги его, как можешь, — ради твоего собственного счастья, ради счастья его детей и ради всех нас.

— Я обещаю сделать все, что в моих силах.

В тот же день «Лайцзе-лу» подняла паруса и взяла курс на север, на Тяньцзинь. На ее борту находились также Джулиан, Джейд, Кай и, разумеется, Хармони. Во время путешествия Джонатан и Элизабет часами стояли на палубе, и она рассказывала ему о том, что пережила в прошлом, — о своих безрассудных поступках, о долгой, мучительно долгой любви к нему. Он взял ее руку и заглянул ей в глаза — ему хотелось показать ей, что у них нет повода для опасений, он любит ее.

— Ты сейчас должен узнать одну важную вещь, — продолжала она, — я никогда не смогу иметь детей. После той операции я… я…

Он успокоил ее, покрывая лицо поцелуями.

— Когда мы поженимся, у нас сразу будет двое детей — Джулиан и Джейд.

При подходе к Тяньцзиню, как всегда, бесконечно долго велись переговоры между капитаном и представителями форта, прикрывавшего вход в гавань. Затем устанавливалась личность каждого пассажира. Однако в какой-то момент начальник гарнизона обнаружил, что Рейкхелл Джонатан фигурирует в его списках как фаворит императора. Судну разрешили без промедления войти в гавань. Был сформирован внушительный отряд сил сопровождения, и начался так хорошо знакомый трехдневный переход до Пекина. Джулиан и Джейд могли считать себя ветеранами, но Элизабет была очарована пейзажами и людьми северного Китая. Как они были непохожи на тех, кто проживал на юге страны! Кантонцы и большинство обитателей Гонконга были невысокого роста и щупловаты на вид. А северяне, высокие, как европейцы, крепкого сложения, имели суровые черты лица, которые безошибочно указывали, что среди их предков числились и монгольские завоеватели.

На третий день они уже были в окрестностях Пекина. По дороге им повстречалась группа всадников. Кто-то по-английски окликнул их. Они остановились, и Джонатан восторженно приветствовал Мэтью Мелтона и У Линь. До них дошли вести о появлении в Китае Джонатана, и они решили встретить его за городскими воротами и вместе доехать до Запретного города.

И хотя они всегда аккуратно писали Джонатану, письмо с главной новостью он получить не успел. И сейчас был безмерно счастлив услышать, что они поженились.

— Я могу только пожелать вам, — сказала У Линь Элизабет, — чтобы вы с Джонатаном обрели такое же счастье, как мы с Мэтью.

Они не спеша двигались по улицам внешних районов Пекина, затем пересекли Имперский город и наконец оказались у цели своего путешествия. В Запретном городе им предстояло поселиться у Мелтонов, которые никогда не позволили бы им остановиться в покоях, обычно отводившихся иностранцам. Джонатан послал извещение о своем появлении в Пекине императору и сообщил Элизабет, что на следующий день их ожидает частная аудиенция у августейшей особы. Мелтоны поселили гостей в роскошных и просторных апартаментах и после обеда предложили Джонатану, Элизабет и детям отдохнуть с дороги, но Джулиан и Джейд были слишком возбуждены и выбежали во двор поиграть, не забыв прихватить с собой Хармони. Джонатан подвел Элизабет к окну и стал подробно рассказывать ей о различных помещениях и флигелях императорского дворца. Вдруг в дверь за их спиной постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла принцесса Ань Мень. Она сердечно приветствовала Джонатана, а он с радостью представил ей Элизабет.

В этот момент послышался лай Хармони. Гости пережили несколько секунд крайнего замешательства, когда увидели, что вслед за псом в комнату несмело протиснулся человек в усыпанной бриллиантами шапке и пыльной темной тунике. На плечах у него восседала Джейд, а Джулиана он держал за руку. Увидев, как незатейливо обошлись его дети с императором Поднебесной, Джонатан хотел было немедля отвести их в сторону и сурово отчитать, но сам император, казалось, ликовал и радовался не меньше детей.