Восточная политика Александра Македонского - [109]
Согласно обеим традициям, Парменион со своими сыновьями принимает активное участие во всех основных сражениях. Так, по Арриану, при Гранике Парменион командовал левым флангом, Филота стоял на правом крыле с "друзьями$1 - всадниками, лучниками и агрианами-дротометателями. Под командованием Никанора находились "друзья$1 - щитоносцы[18]. Мужественная борьба Пармениона и фессалийской конницы в этой битве подтверждается Диодором [19]. При Иссе Парменион продолжал командовать, как и в других сражениях, левым флангом [20]. Арриан указывает, что в битве при Гавгамелах всей конницей "друзей" командовал Филота, агемой щитоносцев - Никанор, а всем левым флангом-по-прежнему Парменион[21]. С этим известием согласуются указания Курция[22]. Некоторое расхождение имеется в оценке степени участия македонского полководца в этом сражении. Плутарх, выражающий антипарменионовскую традицию, сообщает, что Пармениона вообще обвиняют в том, что в этом решающем столкновении македонской армии с войсками Дария Парменион вел себя нерадиво и вяло. Теснимый с обеих сторон врагами, он попросил у Александра помощи, чтобы удержать лагерь и обоз. Царь с гневом ответил, что Парменион потерял голову и не способен соображать. Плутарх склонен объяснить такое поведение полководца или старостью, лишившей его прежней отваги, или, как указывает Каллисфен, тем, что самовластие Александра его тяготило, высокомерие вызывало в нем зависть[23]. В парменионовской традиции у Курция подчеркиваются ожесточенность борьбы на левом фланге и трудности, которые удалось преодолеть его командующему. Парменион энергично воспользовался новой возникшей благоприятной обстановкой на поле брани, поднял упавший дух своих воинов, которые бросились на противника, начавшего поспешным маршем отступление[24]. Диодор указывает, что когда Парменион попросил помощи у Александра, тот, преследуя Дария, далеко оторвался от войска и вернулся ни с чем. Парменион, искусно пускай в ход фессалийскую конницу и погубив многих, с трудом повернул вспять варваров, смертельно напуганных бегством Дария [25].
В интерпретации обеих традиций, за некоторыми исключениями, Парменион, кроме военных операций, выполняет важные поручения Александра. Он переправляет много пехоты и конницы из Сеста в Абидос [26]. Он берет города, захватывает важные стратегические пункты, прокладывает путь победоносным македонским войскам, его посылают в Дамаск для захвата богатств Дария[27]. Именно ему поручается тщательно охранять пленников и захваченную огромную добычу. Он назначается правителем Сирии, ему поручается переправить деньги, вывезенные из Персеполя в Экбатаны, положить их в кремль и передать Гарпалу [28].
В обеих традициях изложены разногласия между Александром и его полководцем, главным образом, по военным вопросам. Они выражены в такой форме, что Парменион, как умудренный опытом, дает советы молодому царю, которые им обычно отвергаются. В антипарменионовской традиции подчеркивается мысль о том, что, отвергая советы старого полководца, царь оказывался правым и, стало быть, более дальновидным и решительным в ратном деле. Так, перед битвой при Гранике, когда Александр выстроил все войско в боевую готовность, Парменион советовал стать лагерем на этом берегу реки. Он исходил из того, что враг, у которого пехота значительно уступает македонской, не осмелится стать вблизи от них; тем самым противник даст возможность македонянам легко переправиться на рассвете, еще не успев построиться. Переходить реку сейчас он считает опасным; она глубоководная, ее берега высоки и обрывисты, поэтому войско нельзя вести через реку вытянутым строем. "Первая же неудача будет тяжела и для нашего положения сейчас и сделает сомнительным исход всей войны". Александр не послушался совета, сказав, что перейдя Геллеспонт, он не отступит перед этим ручьем[29]. Арриан подчеркивает, что царь, выполняя свою волю, достиг успеха. При осаде Милета Парменион советовал Александру завязать морское сражение, полагая, что "победа принесет великую пользу для всего дела". Это предложение также не было принято, признано ошибочным, а морская битва-несвоевременной [30]. Арриан оправдывает такое решение Александра. Кстати сказать, факты такого рода имеются только в антипарменионовекой традиции. Лишь в одном случае, при оценке сражения у Гавгамел, обе традиции более или менее совпадают. У Арриана, перед Гавгамелами на военном совете Парменион предложил стать здесь лагерем и осмотреть всю местность. Впервые его мнение здесь победило. Войска стали в том порядке, в каком должны были идти в сражение[31]. Но когда Парменион убеждал Александра напасть на персов ночью внезапно, Александр отверг это, подчеркнув, что ему, Александру, стыдно красть победу, он должен одержать ее в открытом бою, без хитростей[32]. Курций уточняет ситуацию в пользу Пармениона. Последний, предлагая не давать общего боя, указывает на важность ночного внезапного нападения. Почти все были согласны с ним, но Александр не согласился. Вместе с тем царь сильно призадумался и с опозданием стал сравнивать свой план с предложением Пармениона
