Восстание рыбаков в Санкт-Барбаре. Транзит. Через океан - [3]

На исходе 20-х годов — тогда же, когда создавалась первая повесть Анны Зегерс, — Бертольт Брехт написал свою известную песню «Хвала революционеру» (она вошла в его пьесу по мотивам романа Горького «Мать»). Образ революционера и у Брехта овеян некоторой таинственностью, он — скиталец, вечно гонимый и всюду вносящий дух мятежа:

Там, куда его гонят,

Бунт идет за ним следом,

А откуда его изгнали,

По-прежнему неспокойно.

Таков и Гулль. В последующих произведениях Анны Зегерс образы профессиональных революционеров даны убедительнее, они превосходят Гулля и душевным обаянием, и силою мысли — уже роман «Спутники» (1932), опубликованный накануне фашистского переворота, знаменовал быстрое движение Зегерс в глубь революционной темы.

Однако есть своя художественная правда и в том, как показана судьба и деятельность Гулля. Можно понять, почему он сразу, без видимых усилий завоевывает авторитет среди рыбаков: ведь он приносит в Санкт-Барбару не только свою боевую энергию, но и опыт тех классовых битв, в которых ему уже довелось участвовать. Вместе с тем он терпит неудачу как вожак восстания — уже хотя бы потому, что среди обитателей Санкт-Барбары он чужой, посторонний, даже не знающий как следует тех людей, которых пытается вести за собой.

Восстание завершается поражением. Но — напрасны ли жертвы, понесенные рыбаками, гибель Кеденнека, гибель Андреаса? Автор-повествователь с самого начала сообщает, что восстание осталось в Санкт-Барбаре и после того, как рыбаки ушли в море на прежних условиях. На последних страницах эта мысль конкретизируется: жены рыбаков увидели в глазах мужей нечто новое — выражение твердости, решимости. Труженики Санкт-Барбары еще не сказали своего последнего слова.

В «Восстании рыбаков» впервые проявилось свойственное таланту Зегерс умение строить повествование прочно, слаженно и по-своему. Об исходе событий говорится с первых же строк, но это не приглушает читательского интереса, а скорей пробуждает его (кто такой Гулль, которого доставили в порт Себастьян? И кто такой Андреас и почему он погиб при попытке к бегству среди скал?). В финале возникают те же ситуации, те же мотивы, но читатель воспринимает их уже иначе — он обогащен знанием всего того, о чем он узнал из книги. (Подобное же «кольцевое» строение находим мы и в ряде других книг Зегерс, в частности в романе «Седьмой крест».)

При всем спокойствии, даже кажущемся бесстрастии авторского голоса Анна Зегерс не скрывает своей симпатии к рыбакам и комментирует их действия немногословно, сдержанно, но отчетливо. Перед нами автор-повествователь, который стоит вне изображаемой им среды, однако имеет свое суждение о ней, намного превосходя своих героев проницательностью, ясностью зрения.

В «Транзите» мы тоже находим единство повествовательной интонации. Однако на этот раз мы не слышим авторского голоса: Анна Зегерс передоверила нить рассказа рядовому немецкому рабочему-эмигранту, который вместе с другими эмигрантами терпит всяческие мытарства в Марселе, в неоккупированной зоне Франции, в дни второй мировой войны.

За те двенадцать-тринадцать лет, которые прошли со времени выхода «Восстания рыбаков в Санкт-Барбаре» до написания «Транзита», в жизни автора произошло множество событий. Начало политической деятельности в рядах Коммунистической партии Германии и первая поездка в СССР на Международную конференцию революционных писателей в Харькове; выход романа «Спутники», где действуют коммунисты пяти стран: Венгрии, Италии, Польши, Болгарии, Китая; эмиграция в Париж после гитлеровского переворота; активное участие в антифашистской немецкой печати и в конгрессах писателей в защиту культуры; поездка в Испанию, где шли бои с фашизмом; напряженная творческая работа, художественное исследование немецкой действительности, углублявшееся от книги к книге, — выход повести «Оцененная голова», романа «Спасение», завершение работы над «Седьмым крестом»… Даже этого краткого перечня достаточно, чтобы понять, насколько интенсивной и насыщенной была жизнь Зегерс в эти годы, насколько богаче стал ее политический и писательский опыт.

С начала второй мировой войны для Анны Зегерс наступило время тревог. Французская полиция арестовала ее мужа, антифашистского деятеля и ученого, — вызволить его из концлагеря оказалось очень нелегко. Сама Анна Зегерс с великим трудом и опасностями сумела перебраться вместе с детьми из Парижа, куда пришли гитлеровцы, в неоккупированную зону, на юг Франции. В течение нескольких месяцев она жила в Марселе и, подобно многим другим эмигрантам — и подобно герою «Транзита» Зайдлеру — обивала пороги в иностранных консульствах, собирая подписи и визы, необходимые для того, чтобы уехать с семьей за океан. В Марселе она начала работать над «Транзитом» и продолжала эту работу уже по пути в Мексику. Там книга и была впервые издана.

В «Транзите» нашли отзвук личные впечатления и переживания автора: и Париж, обезображенный флагами со свастикой, и отчаянно-безнадежное шествие потока беженцев из французской столицы чуть ли не под пулями гитлеровцев, и нелегальный переход через демаркационную линию, и, наконец, утомительная сутолока эмигрантского житья в Марселе. Эпизод с писателем Вайделем, который покончил с собой в момент прихода войск вермахта в Париж, тоже не выдуман: именно так ушел из жизни австрийский прозаик Эрнст Вайс, с которым Анна Зегерс была знакома. («Случилось так, что я короткое время жила в маленькой гостинице, неподалеку от той гостиницы, где находился он. Как-то я зашла и спросила, продолжает ли он там шить, хозяйка сказала „нет“, у нее было при этом странное выражение лица. А вскоре я услышала о его самоубийстве».