Воспрянь от рабства. Автобиография - [9]

Как я уже отмечал, большинство цветных людей покинули старую плантацию, по крайней мере на некоторое время, судя по всему, чтобы убедиться в том, что они действительно могут уйти и почувствовать, каково это – быть свободным. После недолгого отсутствия многие рабы, особенно пожилые, вернулись на насиженные места и заключили некий договор со своими бывшими хозяевами, который позволял им остаться на плантации.

Муж моей матери, который был отчимом моему брату Джону и мне, принадлежал другим хозяевам и редко бывал на нашей плантации. Я помню, что видел его в лучшем случае раз в год, ближе к Рождеству. Каким-то образом во время войны, повидимому, убежав с плантации и последовав за солдатами Союза, он добрался до нового штата – Западной Вирджинии. Как только было объявлено об освобождении рабов, он предложил моей матери приехать к нему в долину Канава*. В то время подобное путешествие через горы в Западную Вирджинию было довольно утомительным и порой болезненным предприятием. Ту немногочисленную одежду и домашнюю утварь, которая у нас была, мы сложили в телегу, но мы, дети, большую часть пути длиной несколько сотен миль шли пешком.

До тех пор никто из нас не бывал так далеко от плантации, и долгое путешествие в другой штат было целым событием. Прощание с бывшими хозяевами и представителями нашей собственной расы на плантации далось нам нелегко. С момента расставания и до самой их смерти мы вели переписку с прежними хозяевами, а в последующие годы поддерживали связь и с их детьми. Наше путешествие длилось несколько недель, и бóльшую часть времени мы спали под открытым небом и готовили еду на костре. Однажды ночью мы расположились на ночлег рядом с заброшенной хижиной, и моя мать решила зайти внутрь, чтобы приготовить ужин в очаге, а затем сделать «тюфяк» для сна на полу. Как раз когда огонь хорошо разгорелся, из дымохода выпала большая черная змея метра полтора длиной и поползла по полу, разумеется, мы пулей вылетели оттуда. Наконец, мы добрались до места назначения – маленького городка под названием Молден, который находится примерно в пяти милях от Чарльстона, нынешней столицы штата.

В то время добыча соли была важной отраслью промышленности в этой части Западной Вирджинии, и маленький городок Молден был окружен солеварнями. Мой отчим уже устроился работать на одну из солеварен, а также подыскал для нас жилье – маленькую хижину. Новое жилище было ничуть не лучше прежнего на старой плантации в Вирджинии, а в одном отношении даже хуже. Пусть наше жилище на плантации и было плохоньким, но мы, по крайней мере, всегда дышали чистым воздухом. Наш новый дом был окружен множеством стоящих вплотную друг к другу хижин, и поскольку никаких санитарных норм не существовало, всё вокруг было завалено грязью и отбросами. Некоторые из наших соседей были цветными, другие – самыми бедными, невежественными и опустившимися белыми. Это была довольно разношерстная компания. Пьянство, азартные игры, ссоры, драки и ужасающе аморальное поведение были обычным делом. Все, кто жил в маленьком городке, были так или иначе вовлечены в соляной бизнес. Хотя я был еще ребенком, это не помешало отчиму отправить нас с братом работать на одну из солеварен, и нередко я начинал работать уже в четыре часа утра.

Во время работы на солеварне я впервые попробовал учиться читать. У каждого упаковщика соли был номер, который он ставил на бочках. Моему отчиму был присвоен номер 18. В конце рабочего дня приходил начальник упаковщиков и помечал цифрой 18 каждую нашу бочку, так что вскоре я стал узнавать эту цифру, где бы она мне ни встречалась, а через некоторое время даже научился ее писать, однако о других цифрах или буквах я ничего не знал.

С тех пор как я начал думать осознанно, у меня было одно заветное желание – научиться читать. Еще будучи совсем маленьким, я твердо решил, что, даже если я ничего бо́льшего не добьюсь в жизни, я обязательно найду способ получить образование, достаточное для того, чтобы читать обычные книги и газеты. Вскоре после того, как мы более-менее обустроились в Западной Вирджинии, я убедил маму достать для меня книгу. Как и где она ее взяла, я не знаю, но ей как-то удалось раздобыть старый экземпляр «Синего Букваря»* Вебстера, там был алфавит, за которым следовали такие бессмысленные слоги, как «ab», «ba», «ca», «da». Я сразу же зачитался этой книгой, и думаю, что это была первая книга, которую я когда-либо держал в руках. Услышав от кого-то, что для того, чтобы научиться читать, сначала нужно выучить алфавит, я пытался учить его всеми возможными способами, разумеется, самостоятельно, поскольку помочь мне было некому.

В то время рядом с нами не оказалось ни одного представителя моей расы, который умел бы читать, а обратиться с этой просьбой к белому человеку мне не хватало смелости. Так или иначе, за несколько недель я освоил бóльшую часть алфавита. Мама поддерживала мое стремление научиться читать и помогала, чем могла. Хотя она и была абсолютно безграмотна, но возлагала большие надежды на своих детей и была щедро одарена от природы здравомыслием, которое позволяло ей приспосабливаться к любым условиям и преодолевать все трудности. Если я и сделал в жизни что-то, заслуживающее внимания, то я уверен, что способность к этому я унаследовал от матери.