Воспоминания японского дипломата - [42]

За эти пять лет в моей жизни произошло много событий, включая и женитьбу, но все вопросы личного порядка лучше оставить за рамками данного повествования. Различные политические и социальные события на международной арене предвещали новые глобальные потрясения, но в целом это был период нормализации после первой мировой войны, который характеризовался тенденцией к сохранению затишья после бури. Япония принимала участие в первой мировой войне, но тогда она понесла относительно скромные жертвы и получила сравнительно крупные приобретения. Поэтому в течение некоторого времени японская экономика переживала беспрецедентный бум, на смену которому в связи со стабилизацией мировых рынков пришла депрессия. Социальная ситуация в стране ухудшалась, и одна из причин этого состояла в активизации коммунистов. Однако впоследствии положение стало постепенно улучшаться и пришло в большее соответствие с общемировой тенденцией к стабилизации. Затем в сентябре 1923 года в районе Канто произошло страшное землетрясение, начались пожары, и все это нанесло серьезный ущерб Токио. Японцы испытывали искреннюю благодарность за гуманитарную помощь Америки в связи с землетрясением, но год спустя были крайне возмущены тем, что Соединенные Штаты, игнорируя "Джентльменское соглашение”, внесли поправки в Закон об иммиграции и стали подвергать японцев неприкрытой дискриминации. Многие приходили в министерство иностранных дел и критиковали его за "слабость” в этом вопросе. Во всяком случае, проблема иммиграции явилась трагическим эпизодом в истории японо-американских отношений.

ГЛАВА 5. Работа в Вашингтоне (1926-1929 годы)

Я направился в Вашингтон вскоре после того, как возникла упомянутая выше проблема иммиграции, и поэтому мой давний интерес к расовой проблеме вообще и ее “японскому” аспекту, в частности, усилился еще больше. Невзирая на большую занятость перед отъездом к новому месту назначения. я изучал различные справочные материалы по этой проблеме и встречался с представителями японских учреждений, в компетенцию которых входила эта область. К своему удивлению, я обнаружил, что многие из этих представителей не только имели весьма слабое представление о расовой проблеме, но и не слишком интересовались ею.

В 1921 году я вернулся из Европы на родину через Соединенные Штаты, а на этот раз, следуя из Иокогамы через Гонолулу до Сан-Франциско, пересек Тихий океан в обратном направлении. Раньше я всегда путешествовал один, но теперь ехал вместе с женой и ребенком. Спокойствие океана, синева неба и воды и красота природы заставляли меня забывать о мерзостях человеческой жизни. От Сан-Франциско мы по суше двинулись дальше, и, миновав Чикаго и Нью-Йорк, прибыли к месту назначения, в Вашингтон. Как мне показалось в Вашингтоне, американцы, видимо, чувствовали, что обошлись с японцами в вопросе об иммиграции слишком сурово и, при жесткости в делах, произвели на меня впечатление любезностью и сердечностью в частных отношениях. Кроме того, недавно прибывший посол и госпожа Мацудайра своей общественной деятельностью во многом способствовали установлению лучшей духовной гармонии между двумя странами. Во время пребывания посла Мацудайра в Вашингтоне не возникало, пожалуй, никаких важных проблем, для решения которых требовалось бы проводить переговоры.

Того Сигэнори в Вашингтоне

Мой приезд совпал по времени с филадельфийской выставкой в честь стопятидесятой годовщины образования США, и по прибытии в Вашингтон я немедленно отправился осмотреть ее. Я посещал Филадельфию во время первого приезда в США, но на этот раз, увидев различные документы, рассказывающие о создании страны и ее впечатляющем развитии, стал испытывать еще большее восхищение перед Америкой. С другой стороны, мне было чрезвычайно интересно сравнить историю Америки с более чем двухтысячелетней историей Японии. Некоторые считают, что страна, не имеющая истории, находится в более выгодном положении, ибо она свободна от сдерживающего воздействия традиций. Как я однажды заметил, любая страна или нация с течением времени неизбежно достигает возраста пятисот или тысячи лет, но при этом также совершенно очевидно, что наличие истории делает им честь. Вопрос не в продолжительности истории той или иной нации, но, коль скоро она сохраняет молодой дух и не страдает от артериосклероза, долгая история есть не бремя, а благо.

В мои обязанности старшего секретаря входило ведение общих дел вашингтонского посольства. Работы было невпроворот, и мне приходилось почти все время проводить за письменным столом, хотя, как сказано выше, важных проблем в то время было не так уж много. Поэтому у меня редко появлялась возможность поездить по стране, хотя время от времени я бывал в Нью-Йорке, и по распоряжению министерства совершил поездку по ряду университетов (Йель, Гарвард, Браун, Амхерст и Принстон). В изучении Соединенных Штатов я был вынужден, в основном, полагаться на книги. Особенно полезными для меня оказались такие авторитетные работы, как “Американское содружество” Джеймса Брайса и “Подъем американской цивилизации" доктора Биэрда. Считаю своим долгом выразить признательность этим авторам, хотя сейчас они уже покинули сей бренный мир.