Воспоминания японского дипломата - [133]

В конце концов президент поручил Хэллу, Стимсону и Ноксу подготовить соответствующие тексты[115]. Однако послание Конгрессу так и не было направлено. Что же касается личного послания императору, то госсекретарь Хэлл 29 ноября сказал президенту, что такая телеграмма едва ли может послужить какой-либо цели, если не считать регистрации факта для будущего и может даже вызвать осложнения, о чем они говорили со Стимсоном накануне. Мнение этих высокопоставленных лиц о бесполезности послания в адрес императора подтвердил в своих показаниях для МВТДВ представитель государственного департамента господин Боллэнтайн, который заявил, что госдепартамент не связывал с таким посланием ни малейших ожиданий[116]. Вот в такой ситуации, невзирая на возражения государственного секретаря и военного министра, президент приказал государственному департаменту направить его личное послание императору, что и было сделано 6 декабря в 6 часов вечера по вашингтонскому времени.

Об этом факте мне стало известно 7 декабря, когда я получил информацию от посла Номура о появлении в американской прессе сообщения госдепартамента об отправке президентского послания. Поскольку такая телеграмма, будучи личным посланием, требовала особенно внимательного подхода, я, несмотря на воскресный день, приказал своему секретарю поддерживать тесный контакт с министерством двора, куда она предположительно могла быть адресована. Когда к вечеру ни в министерстве иностранных дел, ни в министерстве двора никаких сообщений получено не было, мы рассудили, что в Вашингтоне, по-видимому, от этого плана отказались.

Однако в 10.15 вечера моему секретарю позвонили из американского посольства и сказали, что посол получил срочную телеграмму, которая сейчас дешифруется, и хотел бы встретиться со мной, как только текст будет готов. Я ответил, что буду ждать. Наконец, в 00.30 8 декабря посол Грю приехал в мою официальную резиденцию, сообщил о получении личной телеграммы президента в адрес императора и попросил организовать аудиенцию у Его Величества. Я ответил, что в столь поздний час на подготовку аудиенции потребуется время, и поинтересовался содержанием послания. Посол передал мне копию телеграммы, повторил просьбу об аудиенции и откланялся.

Прочитав телеграмму, я счел целесообразным при докладе императору присовокупить к ней мнение правительства. Во-первых, потому, что аналогичное предложение было в июле отвергнуто третьим Кабинетом Коноэ, и, во-вторых, потому, что, хотя в данный момент времени уже почти не оставалось, президент не касался никаких иных вопросов японо-американских переговоров за исключением нейтрализации Индокитая и не предлагал никаких гарантий или уступок, которые помогли бы избежать кризиса. Прежде всего я связался с министром двора Мацудайра и спросил, сможет ли меня принять император. Он отослал меня к лорду-хранителю печати Кидо, Я позвонил Кидо, рассказал о получении президентского послания и попросил организовать для меня аудиенцию. Кидо ответил, что при наличии срочных дел государственные министры могут получать аудиенцию в любое время, даже глубокой ночью, и пообещал быть во дворце ко времени моего прибытия.

Как только был готов перевод телеграммы, я направился к премьеру, доложил ему о визите посла Грю и подробно изложил содержание послания. Тодзё лишь спросил: "А каких-нибудь уступок от них вдобавок к этому не имеется?” и добавил, что такое предложение ни к чему не приведет.

Он предложил мне сделать доклад императору, а затем мы перешли к обсуждению ответа императора президенту. При расставании я шутливо заметил: "Жаль, что приходится будить людей среди ночи”, на что он ответил: "Хорошо, что телеграмма пришла поздно. Приди она парой дней раньше, у нас было бы больше работы”. Попрощавшись с премьером, я поспешил во дворец. Кидо был уже там, и за несколько минут до аудиенции я рассказал ему о содержании президентского послания. Лорд был лаконичен: "Но это ведь без толку, так? Что думает Тодзё?” "То же самое, что и Вы”, — ответил я. Тут настало время аудиенции, и я был принят императором. Я зачитал ему полный текст телеграммы, а также разъяснил суть событий, связанных с аналогичным предложением, которое было выдвинуто президентом в июле. Затем я представил проект императорского ответа президенту, подготовленного мной по согласованию с Тодзё. Император его одобрил, и в 3.15 ночи аудиенция закончилась. Я вернулся в свою официальную резиденцию, а в 4.30 утра получил из министерства военно-морского флота телефонограмму об успешном нападении нашего ВМФ на американский флот в Перл-Харборе.

Следующим утром во время беседы с Грю я информировал его о том, что доложил императору о получении послом личного послания президента и о его содержании, и добавил, что император выражает свою признательность за это послание и поручил мне передать его ответ. Этот ответ, который я изложил устно, а затем направил в письменном виде, гласил:

"В связи с недавним вопросом президента о наращивании японских сил во Французском Индокитае, я поручил японскому правительству дать ответ. Вывод японских сил из Французского Индокитая был одним из объектов японо-американских переговоров. По этой проблеме я также поручил своему правительству изложить его мнение правительству Соединенных Штатов. Поэтому я надеюсь, что президент любезно обратится к этому ответу. Установление мира во всем Тихоокеанском регионе, а. следовательно, и во всем мире суть мое горячее желание, и до нынешнего момента я требовал от своего правительства прилагать все усилия к его реализации. Я уверен, что президент полностью в курсе этого факта".