Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850 - [57]

Император также основал школу плаванья, где мы могли научиться плавать. У моста Нёйи стояло несколько барж, и там под мышками каждого не умеющего плавать гренадера, делалась широкая обвязка, а затем ее концы держали два стоявших на каждой барже солдата. Мы занимались так рьяно, что уже через два месяца восемьсот гренадеров могли переплыть Сену. Мне сказали, что я тоже должен уметь плавать. Я ответил, что очень боюсь воды. «Хорошо, — сказал адъютант-майор, — оставьте его в покое, не принуждайте». «Благодарю вас».

Император приказал, чтобы сильнейшие пловцы, уже без панталон, в полдень, собрались в своей раздевалке. На следующий день он вошел на наш двор, и пловцам было приказано выйти. Императора сопровождал его любимый маршал Ланн. Он спросил сотню самых лучших пловцов, и ему указали на них. «Я хочу, чтобы они проплыли с оружием и патронами над головой». Затем он сказал мсье Белькуру: «Вы можете возглавить их?» «Да, Сир». — «Тогда идите и приготовьте их, я подожду». Затем, прохаживаясь по двору и, увидев меня — такого маленького среди великанов, сказал адъютанту-майору: «Пришлите ко мне этого славного гренадера». Я подошел к нему, но чувствовал себя очень неловко. «Вы умеете плавать?» — спросил он. «Нет, Сир». — «Почему нет?» — «Я не боюсь огня, но я боюсь воды». — «О! Вы не боитесь огня! Очень хорошо, — и повернувшись к мсье Белькуру сказал, — я освобождаю его от уроков плавания».

Совершенно счастливый, я удалился. Тем временем, сотня лучших пловцов вышла на берег Сены. Там уже стояли две лодки с морскими гвардейцами на борту, а потом подъехал Император — он сошел с лошади у самой воды. Все пловцы без всяких трудностей проходили под мостом и мимо замка Нейи. Один только мсье Белькур запутался в длинных, плывших по течению водорослях — они обвились вокруг его ног, но сидевшие в лодках немедленно поспешили к нему на помощь, и он догнал остальных. Они вышли на тот берег и развели костер. Император сел на лошадь и поехал к ним. Он приказал, чтобы «ворчунам» дали хорошего вина и обратно отвезли на лодках. Каждому пловцу выдали порцию вина и 25 су. Затем Императору захотелось послать через Сену эскадрон конных егерей — перед Домом Инвалидов, в том месте, где сейчас мост. Они благополучно преодолели реку и вышли к Елисейским полям. Император был в полном восторге, но и сами егеря вымокли, и их груз тоже.

Моя нагрузка как капрала увеличилась: два урока в день и один от моих двух новобранцев, не говоря уже о чтении, которым я должен был заниматься каждый день. Я прекрасно все помнил, когда учил, но придя к мсье Белькуру, я не мог вымолвить ни единого слова. «Ну, — спросил он, — как же это? Присядьте». — «Я учил», — ответил я. «Давайте попробуем еще раз». — «Хорошо». И я прочел каждое слово. «Очень хорошо, — в один прекрасный день сказал он. — На этом занятия чтением заканчиваются. Теперь мы будем осваивать командный тон». На следующий день он собрал все нас. «А теперь, — сказал он, — начнем». Все мы по очереди должны были повторить его команду. Я так хорошо использовал свой голос, что он удивился и сказал мне: «Давайте еще раз и не торопитесь, я дам команду, а вы только повторите ее за мной. Не смущайтесь, вы здесь, чтобы научиться». И тогда я громко выкрикнул ее. «Вот так, — сказал он. — Видите, господа, маленький капрал Куанье прекрасный ученик, и через месяц он превзойдет всех вас». «Ах, майор, вы заставляете меня краснеть». «Вот увидите, — подтвердил он, — когда у вас будет больше уверенности в себе».

Что касается знания строевых команд, я не очень хорошо ладил с ними, я очень старался, но не был так хорош, как мои товарищи, которые тараторили как попугаи. Однако всех их я превзошел в практике. Я достиг огромных успехов в обращении с оружием, но очень страдал от своего невежества. Я купил две сотни маленьких деревянных солдат и тренировался на них.

Во время больших учений, я старался запомнить каждую команду. Храбрый генерал Арле был идеальным командиром, он знал абсолютно все. Наиболее сложным является фланговое движение батальона. Все должны начать одновременно, и остановиться тоже одновременно, повернувшись к фронту по команде «Налево!» При этом все должны быть на равном расстоянии друг от друга и на идеально прямой линии с направляющими. Также мы должны были отдавать команды «Марш» и «Стой» на левой ноге. Я помнил каждое слово команды этого сложного маневра. Я почти не покидал своей казармы.

В последних числах августа Император провел несколько больших учений и смотров на широкой равнине Сен-Дени. Мы поняли, что он готовится к новой кампании. Над Мадридом нависли тяжелые тучи грядущей войны.

Мы отлично провели время в Париже до октября 1808 года, участвовали в смотрах и изготавливали патроны. Я очень много потратил сил и времени на совершенствование своего письма и чтения. Генерал Дорсенн инспектировал нас каждое воскресенье. Если бы при осмотре комнаты этот строгий генерал проведя рукой по хлебной полке нашел бы на ней хотя бы пылинку, четыре дня капрал стоял бы в карауле! Он заглядывал под наши жилеты, чтобы удостовериться в чистоте наших рубашек. Он даже осматривал наши ноги, ногти на пальцах и уши, чтобы увидеть, ухожены ли они. Он заглядывал в наши сундуки, чтобы убедиться, что в них нет грязной одежды. Он даже поднимал матрасы. Мы все очень боялись его. Раз в две недели он приходил вместе с главным хирургом, как раз в то время, когда мы лежали в постелях. Мы должны были быть в своих ночных рубашках, и нам под страхом тюрьмы запрещалось отсутствовать во время этих осмотров.