Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [98]
Рубим лес, таскаем бревна, сучья. Одним словом, помогаем саперам. Гать растет метр за метром. Еще немного — и будет готово.
Торопимся, тащим первую пушку. Дорога местами не выдерживает, расползается. Чуть не утопили орудие, но все же перетащили.
Саперы потрудились и все наладилось. Наибольшие трудности были с пушками АРГК. Перетащили их.
Удалось перетащить все свое хозяйство и даже трофейный обоз.
Немцы отступали этим же путем, но свой обоз бросили.
Вот и спуск, трудностей стало ненамного меньше.
Только все повторяется в обратном порядке. Иной раз легче поднять, чем спустить, иной раз требуется подправить дорогу или вытащить запутавшихся в деревьях лошадей.
Заканчивается горное бездорожье, горные мытарства.
Осталось перейти горный ручей на опушке леса — и перед нами Салонта.
За ручьем деревня. Разведка доложила, что противника в радиусе 5 километров не встретила.
В густом лесу перед опушкой все собираются, строятся колонны. Готовимся к маршруту по равнине.
Решил вместе с напарником Володей обогнать колонну и вместе с саперами зайти в деревню.
По жиденькому мостику перешли ручеек. За ручьем — поселок.
У крайнего домика сидят деды. К ним подошли саперы. Пытаются узнать, где можно добыть материал для постройки приличного моста. На удивление, деды хорошо говорили по-русски. Научились в I Мировую войну.
Саперы с ними быстро договорились. За короткое время соорудили неплохой мост.
Сидим, разговариваем с дедами. Показалась первая колонна. Браво идут ребята, потрепанные бездорожьем, с обычным пехотным вооружением. Мои собеседники удивляются, чем же гоним немца?
Затем показались минометчики с опорными минометными плитами за плечами, сорокапятки, собеседники мои притихли, когда увидели замыкающее шествие пушки АРГК, поняли, почему нужен был крепкий мост, почесали затылки и разошлись.
Командование отвело день на подготовку к броску, теперь уже по равнине.
На день остановились в доме. Хозяева радушные, говорят сносно по-русски, достают из погреба и ставят на стол все, что у них есть, в том числе два запотевших кувшина. В одном из них слабое виноградное домашнее вино, в другом молоко. Такова местная традиция. Воду не пьют, домашнее вино у них заменяет наш традиционный квас, «гриб». Настроение приподнятое — вот она Салонта. До нее километров 10–15. Противник почти не сопротивляется.
Все бы было хорошо, но столкнулись с новыми, неоцененными ранее трудностями. В полях масса ирригационных сооружений, каналы, канавы с обваловкой, много мостов. Все это местами разрушено, требует ремонта.
Славно потрудились наши саперы и к вечеру мы вышли к городу.
Город заняли, гарнизон особого сопротивления не оказал, капитулировал. Всюду из окон висели белые флаги.
Вечером, преодолев не слишком сильное сопротивление противника, заняли город и железнодорожную станцию.
Салонта небольшой, по-европейски чистый и аккуратный город на юго-западе Румынии, узел железных дорог.
Расселились на ночлег по домам. Жители нас встретили вроде бы нормально.
Отдыхаем, но спим, как говорится, в одно ухо, чутко. Местность чужая, всякое бывает. Чуткость оказалась не напрасной.
После полуночи поднялся переполох. На некоторых улицах началась стрельба. Стреляли из окон чердаков, подвалов. Откуда-то выползли несколько танков.
Командование решило не принимать ночной бой и покинуть город. Остались оборонять ж/д станцию батальон и одно орудие.
Паники, ожидаемой противником, не получилось. Не удалось врагу ночная вылазка.
Отошли без паники, организованно. Потеряли одно орудие и двух-трех бойцов.
Утром вернулись в город. Наше поведение совершенно изменилось.
Вчера вели огонь только по точно выявленным огневым точкам противника. Теперь огневым налетам подвергаются дома, из подворотен и чердаков которых велся огонь.
Берем богатые трофеи, забираем все из магазинов, прихватываем кое-что в жилом секторе. Теперь это официально разрешено. Каждый солдат может посылать домой посылку весом до 10 кг. Один раз в месяц. Тоже касается и офицеров, но им разрешается больше. Поскольку родители у меня погибли, я посылал посылку своему еще довоенному однокурснику. Обрадовал его хорошей скатертью, постельным бельем и еще не помню чем. Он прислал письмо, очень благодарил.
Железнодорожную станцию врагу не оставляли.
Из любопытства пошел посмотреть, что же творится на станции, собственно из-за чего был задуман и завершен наш поход.
На станции стояли три железобетонных хранилища, поражающих размерами.
У одного из складов дверь была раскрыта. В ней стоял наполовину въехавший внутрь товарный вагон.
По сравнению со складом он казался игрушечной коробочкой.
Заглянул в открытую дверь.
Увиденное меня поразило. Внутри в три ряда по высоте и во много рядов по бокам висели цельные говяжьи туши. На складе их была тысяча тонн или даже больше. Стало понятно, из-за чего мы боролись за эту станцию, ведь наша страна голодала.
В окружении мы были несколько дней. Отбили несколько атак немцев, но продержались. Наконец к нам на выручку пришла танковая часть.
Дорога к румынскому городу Орадя была к этому времени уже свободна.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.