Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [97]
Под его руководством быстро прекратилась паника и восстановился порядок. Командиры собирали своих людей, начали работать санитары.
Я развернул радиостанцию и установил связь с дивизией. Полковник взял микрофон и сам доложил комдиву обстановку. Полк понес большие потери, более ста человек. Особенно обидно, что понесли потери не в честном бою, а на каком-то безымянном поле.
В постигшем нас несчастье все были в равных условиях, а пострадало больше всего новичков из пришедшего недавно пополнения. Старичков-старослужащих относительно пострадало гораздо меньше.
Вечером долго не могли успокоиться. С горечью вспоминали погибших, и с юмором о том, как прятались от авиабомбы.
Только вчера овладели совместно с другими частями вторым по величине в Румынии городом Клужем.
Сегодня наш полковник Василий Иванович взял меня с собой в деловую прогулку по городу.
Недавно румынский полковник из взаимодействующей с нами румынской части попросил Василия Ивановича, если мы будем в Клуже, передать его жене посылку — несколько банок консервов и еще кое-что.
Зашли в какой-то магазинчик. К своему удивлению, увидели там телефон автомат с номеронаборным диском. Хозяин, увидев мой интерес к телефону, сказал, что аппарат действует и можно позвонить, если мне известен нужный номер.
Номер телефона квартиры жены румынского полковника у нас был. Мы позвонили и договорились о встрече.
Нашли нужную улицу, оглядываемся по сторонам. Надеемся увидеть отдельный особняк или квартиру в солидном доме.
Вот и нужный адрес. Обычный кирпичный четырехэтажный дом. Квартира на третьем этаже.
Дверь нам открыл невзрачный старичок, немного понимающий по-русски. Зашли в вестибюль. Он объяснил, что три двери ведут в комнаты, в каждой живет семья, четвертая — в туалет, и показал нам нужную дверь.
Мы почувствовали себя как в обычной московской коммунальной квартире.
Наш приход хозяйку сперва напугал. С фронта могут быть разные вести.
В дальнейшем, когда прояснилась цель нашего прихода, установились дружеские отношения.
К нашему удивлению, хозяйка неплохо владела русским. Сама говорила с большим акцентом, а понимала все.
Рассказала она нам, что живется трудно, у нее дочь лет 12–13, ее она отправила к родственникам в деревню. Там и бомбят меньше и менее голодно.
Посылке она очень обрадовалась, долго благодарила и пожелала живыми вернуться с войны.
Наша походная колонна движется в сторону города Орадя, последнего румынского города на венгерской границе.
Справа от нас железнодорожные пути, забитые подвижным составом. Весело поглядывают чистенькие пассажирские вагоны, будто зазывающие к себе пассажиров. Рядом товарные вагоны и платформы, до отказа забитые каким-то имуществом.
Виднеется несколько застывших паровозов и различных цистерн. Всю эту застывшую массу охраняет несколько лениво прохаживающихся румынских солдат.
Впечатление, что мы зрители какого-то кадра застывшего немого фильма. Вот появится режиссер и все придет в движение.
Только не появится режиссер. Этот состав — значительная часть национального богатства Румынии. Венгерские захватчики пытались его угнать. Помешала наша авиация, разбомбившая путевые сооружения западнее Орадя.
Салонта – Дебрецен
Новый приказ. Нам вместе с взаимодействующей румынской частью необходимо форсировать один из главных хребтов Южных Карпат и овладеть в глубоком тылу противника городом Салонта, не дать противнику там закрепиться.
Посмотрел по карте, в полосе наших действий приличных дорог нет.
В начале немного неплохой грунтовой дороги, далее — грунтовка-серпантин для трелевочных тракторов, подходящая к лесоразработке. Далее охотничья тропа, не доходящая на сотни метров до перевала. Затем круча, покрытая густым лесом.
Взбираемся на гору, все выше и выше. Поднялись выше тысячи метров. К прочим трудностях добавилась забота о лошадях.
На этой высоте на одну лошадку можно нагрузить не более двухсот килограмм. Перетряхиваю поклажу, что оставить на повозке, что тащить на себе.
В пушки запрягают по две упряжки. Больше всего хлопот с АРГК. Боеприпасы несем на руках.
Топаю рядом со своей каруцей, несу снаряд от пушки.
Люди — не лошади, они все могут.
Преодолели серпантин трелевочной трассы с огромными ухабами, буквально вспаханную могучими тракторами.
Приходилось вытаскивать из ям пушки и лошадей.
Осталась позади узкая, извилистая охотничья тропа, последняя круча и вот он — перевал. Пред нами круглая, словно начерченная циркулем, поляна. Она заросла яркой, зеленой, высокой травой и мелким кустарником.
Я обрадовался. Теперь хоть немного отдохнем после тяжелейшей дороги.
Но не тут-то было. Поляна оказалась не лужайкой, а настоящим болотом. Ну кто мог подумать, что такое может быть на вершине горы. Да еще и глубоким.
Саперы попытались определить глубину, не удалось, опущенные длинные шесты не достали дна. Мы столкнулись с уникальным явлением природы.
Перед нами кратер потухшего вулкана.
Для ученых — находка, для нас — беда.
Переправляться нужно как можно быстрее, пока противник не создал впереди нас серьезный оборонительный рубеж.
На первый взгляд, соорудить временную дорогу — гать — через болото не сложно, но не при такой глубине.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.