Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [90]

Двигаюсь медленно, шаг за шагом. Вода достигает шеи. С трепетом делаю следующий шаг, задрав голову. Подбородок весь в воде, но рот еще над водой, дышать можно.

Делаю еще шаг. Глубина та же. Володе легче. Он несколько выше меня. Еще с десяток таких шагов, когда нервы были на пределе, и испытание окончилось.

Вылезли на берег, Володя говорит: «Что это у тебя с рубашкой?» Посмотрел на рубашку, ничего особенного, мокрая она после купания. Пригляделся и ахнул, сбоку две дырки от пуль. Не промахнулся немец, только попал не в меня, а в мою рубашку, раздуваемую ветром.

* * *

Однажды вечером сидим, отдыхаем, обсуждаем события прошедшего дня. Один телефонист, герой дня, вспоминает, как устранил повреждения телефонного кабеля. Разговаривал он по телефону, неподалеку разорвалась мина и вдруг связь оборвалась. Пошел проверять кабель.

Где пригнувшись, где ползком добрался до места обрыва. Второй конец нашел быстро, соединил концы, проверил связь. Все в порядке. Катушку с кабелем, которую брал на всякий случай с собой, взвалил на спину и уже собрался ползти обратно.

Вдруг недалеко разорвался снаряд. На всякий случай, прежде чем ползти обратно, проверил связь. Нет связи, опять обрыв. Второй конец кабеля нашел не сразу. Разорвавшийся снаряд, видимо, оборвал кабель в нескольких местах и обрывки куда-то унесло. До второго конца было метров 50.

Хорошо, что с собой была катушка с кабелем, сделал вставку. Связь заработала.

Другой телефонист вспомнил дела недавнего прошлого. Полку были приданы танки. Танки, находившиеся в ближайшем тылу, пошли вперед, обогнали пехоту. Пехоте они оказали ощутимую помощь. В этот день полк добился больших успехов. Все были довольны, кроме связистов. Продвигаясь вперед и маневрируя, танки в мелкие клочья изорвали почти все телефонные линии. Телефонистам пришлось попотеть, чтобы установить связь.

* * *

Наши беседы прервало появление нового связиста. Он прибыл к нам с маршевой ротой из резерва. У новичка была необычная фамилия Насань. Имя не помню. Лет ему было около 30. До последнего времени он на гражданке был телеграфистом на одном из узлов связи, имел бронь от призыва в армию.

Он неоднократно обращался в военкомат с просьбой направить его на фронт, но начальство узла связи его не отпускало. На фронт он стремился не только из патриотических чувств. Были и другие причины. Его как наиболее опытного специалиста часто заставляли работать сверхурочно, по 10–12 часов в сутки. Это бывало в тех случаях, когда шли правительственные и другие важные телеграммы.

Такое отношение к себе он посчитал несправедливым, перессорился со всеми, решил наказать руководство — пусть поработают без него. Неизвестно, как им это удастся. В результате всего этого он оказался у нас.

У меня сложилось впечатление, что он смутно представлял, что ожидает связиста на фронте, думал, что таких нагрузок, как были у него на гражданке, на фронте не будет.

Так заблуждался не он один. Были и другие искатели приключений, легкой жизни, считающие, что на фронте не так трудно, как в тылу.

На душе у Насаня накипело много. Прошло немало времени с того момента, как он покинул свой узел связи, а спокойно говорить о своих делах он не мог, начинал кричать, жестикулировать.

Сегодня он дежурит у телефона. У нас, на фронте, он уже более двух недель. Функции телефониста освоил. Телефонную трубку у уха не держит рукой, а привязал обрывком бинта, как бывалый связист.

Слушает телефонные разговоры, обменивается фразами с соседями. На передовой жаркий идет бой. Внезапно телефон замолк.

Покричал он некоторое время стандартное алло. Никто не отвечает.

Ясно, на линии обрыв. Катушку за спину, автомат в руки — и проверять линию.

Прошло минут 15–20. Молчит телефон. Насаня нет. Проверять линию пошел другой телефонист.

Линия заработала. Вернулся телефонист, и не один. Притащил он Насаня. Только, к сожалению, не живого.

* * *

Судьба, а вернее воля командования, посылает нас, при общем направлении на запад, то на юг, то на север. Двигаемся то на северо-запад, участвуем во взятии Пьетру-Ньямц, то на юго-запад, и мы овладеваем Одорхеем. Сегодня 11.09.44 г. — заняли Сигишоару.

Все время горы, горы и горы. Есть новые трофеи. У полковника два автомобиля. Один автомобиль большой, черный, почти копия горьковского «эмки» (М-1), второй — чешский армейский вездеход-амфибия.

Последний — очень оригинальная модель фирмы «Татра». Кузов машины похож на большое корыто. Машина четырехместная. Мотор воздушного охлаждения расположен сзади. Привод на задние колеса или гребной винт.

Любопытная коробка передач, которая позволяет переключать ведущие колеса или гребной винт. Переключение очень простое. Если поднять и закрепить в поднятом положении гребной винт, что делается вручную, включаются колеса. Если винт опустить – включается гребной винт.

Машина на удивление легкая, надежная и проходимая. Как правило, едем вчетвером, шофер и полковник впереди, а автоматчик и я с радиостанцией сзади. Иногда умещались вшестером.

Наш водитель вездехода-амфибии, Петр, не только хороший специалист, но и хороший парень, не обижается на розыгрыши.