Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [92]

Полк сосредоточился внизу склона на опушке леса.

Выходить из леса строжайше запрещено. Необходимо соблюдать и обеспечивать полную маскировку. Противник не должен нас обнаружить раньше, чем мы начнем действовать. Перед нами склон очередной горы, тянущейся от хребта к долине.

В отличие от окружающих гор, она голая, проросла лишь редкой травкой. Судя по карте, противоположный склон более пологий. Вначале, у хребта, высота горы метров 150–200, а против нас не более 40–50 метров.

Слева за нашей горой — котловина. Кроме нашей горы, к ней подступают с трех сторон высокие горы, покрытые лесом.

В котловине — поселок, крайние домики почти у самой опушки горного леса.

В поселке небольшая площадь с церковью посередине.

От поселка к долине протянулась дорога, длиной километра два, проходящая по межгорью. С одной стороны — наша гора, лысая, с другой — горы высокие и лесистые.

По данным авиаразведки в поселке сосредоточилась довольно сильная немецкая группа. Она может усилить отступающие немецкие части или в подходящий момент нанести удар во фланг и в тыл нашей наступающей вдоль долины дивизии.

Нашему полку приказано скрытно выйти к дороге и оседлать ее у входа в долину с тем, чтобы не допустить выход ударной группы противника в долину.

Полковая разведка успела побывать у деревни, где обнаружила 6 или 7 танков, более десяти орудий и до роты пехоты.

Ознакомившись с данными разведки, полковник предложил другое, более выигрышное, но очень рискованное решение.

Суть его в следующем: поскольку у противника танки и артиллерия, а у нас только стрелковое оружие, успеха можно добиться, лишь ошеломив его, напав внезапно, не дав возможности развернуть и привести в готовность могучую технику.

Вся техника сосредоточена на маленькой площади с церковью посередине. Сперва я недоумевал, почему генерал и полковник приняли разные решения. Наконец, до меня дошло — дело в церкви.

Церковь оказалась нашей невольной союзницей, заняв значительную часть площади. Почти вплотную к церковной ограде расположились с одной стороны танки, а с другой стороны артиллерия.

Места для маневрирования и приведения в боевую готовность всей технике явно недостаточно. Поэтому выгоднее напасть на противника в поселке, чем блокировать дорогу и встретить там готового к бою противника.

Генерал решение полковника, Василия Ивановича, утвердил.

Для реализации этого замысла один батальон должен скрытно пройти по заросшему лесом горному хребту в тыл противника, два других батальона должны выступать с фронта, а одна рота, на всякий случай, блокировать дорогу.

Начало операции уже назначено генералом на 8 часов утра.

Этого изменить нельзя. Сейчас 6 часов.

Следовательно, на подготовку операции в новом варианте у нас всего 2 часа.

Для обеспечения скрытности и внезапности никаких сигналов подаваться не будет. Действовать строго в назначенное время. О выполнение этапов не докладывать. Радио использовать нельзя, но радиостанция должна стоять на приеме.

Противник может обнаружить у себя в тылу действующую радиостанцию и, если не запеленговать ее, то во всяком случае принять какие-то меры.

Один батальон ушел в горы, а нам нужно забраться по крутому откосу на голую гору и оттуда ринуться на поселок.

Преодолеть откос нужно скрытно. Только это не так просто. На откосе, на расстоянии метров 200 одна от другой две промоины.

Это щели шириной и глубиной около метра, там, наверху, где они начинаются — два пулеметных гнезда.

Начало операции, ее успех зависел от того, сумеем ли мы без шума забраться на бугор, предварительно ликвидировав пулеметные гнезда, из которых весь пригорок хорошо просматривался и простреливался.

Кроме этих щелей другого чего-либо, позволяющего скрытно подняться наверх, нет. Если мы полезем в открытую, пулеметчики подымут такой шум, всколыхнется весь немецкий тыл и наша операция сорвется. Выход один, забраться по промоинам наверх и забросать гнезда гранатами.

Смотрю на пригорок и не могу найти какое-либо реальное решение этой задачи.

Так думают не все. Нашлось несколько смельчаков, решившихся на это.

Отобрали шесть человек, три пары.

Пошла первая пара. Они взяли с собой только по две гранаты, перешли ручей, подошли к промоинам.

За происходящим наблюдает весь полк. Получается, как будто мы в древнеримском Колизее на сражении гладиаторов. Пригорок — это арена, гладиаторы — наши смельчаки, а мы на своей горе — зрители в партере.

Каждый наблюдал за происходящим, чувствуя себя там, с ними.

Я в недоумении: как они надеются подняться наверх, да еще скрытно, по совершенно голому склону.

Способ для меня оказался неожиданным. Упершись спиной в один край промоины, ногами в другой, они начали подниматься вверх.

Мне видна вся промоина, а скалолазу только небольшая ее часть. Невольно хочется подсказать, куда поставить ногу, чтобы удачнее сделать следующий шаг.

Каким-то образом скалолазы, словно чувствуя друг друга, движутся почти параллельно. Вдруг один оступился, остановился. То ли камень выскользнул из-под ноги, то ли еще что произошло.

Все в порядке, продолжает путь.

До верха осталось меньше трети пути.