Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [36]

Мое мнение изменилось, решил, что карты могут пригодиться, взял несколько штук нашего района действий.

Выяснилось, что трофейные карты составлены по материалам на 2–3 года более поздним, чем наши, и точнее наших. Просто удивительно, откуда немцы смогли получить такую информацию, которая, по-видимому, еще даже не была обработана у нас. На нашей карте населенный пункт обозначен условно, группой черточек. На немецкой карте такого же масштаба, показано размещение всех зданий и сооружений, их истинная конфигурация, а у моста три знака «дерево». С точной привязкой к местности.

Офицерам пользоваться трофейными картами запрещалось. Во-первых, потому что воевать нужно всем своим, во-вторых, они могут быть искусственно искажены, чтобы ввести нас в заблуждение. Трофейные карты у офицеров поотбирали.

Поскольку я не офицер, карты у меня остались. На своей карте никаких отметок не делал, только иногда отмечал пройденный путь. В этой информации ничего секретного не было.

Успех наших войск несомненен. Противник продолжает отступать по всему фронту.

Передышки в Острогожске не получилось. Продолжаем преследовать отступающего противника с тем, чтобы не дать ему оторваться от наших войск и выиграть время для организации очередного рубежа обороны.

Наступление продолжается. Связь осуществляется только по радио. Нагрузка на меня большая.

В эту наступательную операцию позывной был у меня запоминающийся: «Рай». Передаю очередной приказ комдива и звучит впечатляюще: «хозяин рая» приказал…

* * *

Движемся в сторону Старого Оскола. Это районный центр Воронежской области, железнодорожный узел. Возник как крепость примерно в то же время, что Коротояк и Острогожск, название получил от протекающей здесь реки Оскол. И судьба у него сходная, сперва крепость, а затем небольшой торгово-ремесленный пункт.

Город имел очень важное стратегическое значение для отступающей немецкой армии.

Когда до города осталось километров пятнадцать-двадцать, погода преподнесла очередной сюрприз, на нас обрушился мощнейший снегопад, да еще сопровождаемый тридцатиградусным морозом.

Сам я из этих краев, но такой лютой зимы не припомню. Однажды была морозная зима. Тогда во многих садах вишни померзли, но не было мощных снегопадов.

Еще одна зима была очень снежная. Снег наметало в уровень с коньком крыши одноэтажных домов, а расчищенные от снега тротуары превратились в снежные траншеи.

А какое раздолье было нам, ребятишкам! В снегу рылись, как кроты, устраивали пещеры, туннели.

Но такой лютой зимы, чтобы одновременно были лютые морозы и снежные заносы, не помнят даже старожилы.

На дорогах снега намело местами более чем на метр. В снегу застряли обозы, артиллерия. Застряла и наша кибитка.

Вместе с комдивом лезем вперед по снегу. На снегу крепкий наст, идем как на прогулке, только скрип под ногами, но если провалишься, то не меньше чем по пояс.

На себе тащу все: и рацию, и обычное солдатское снаряжение. На левом боку одна из упаковок станции, на правом — другая, на плече карабин, за спиной вещмешок, а в нем гранаты и патроны.

Наконец из снежной целины выбрались на железнодорожный переезд, находившийся километрах в двух от окраины города.

Железная дорога просматривается далеко в обе стороны от переезда, а шоссейная только на сотни метров, дальше снежная целина.

Местность слегка холмистая, очень пологий склон слегка поднимается от окраины города к железной дороге и далее к горизонту.

Справа от переезда к железной дороге, со стороны, противоположной к городу, подходит то ли роща кустарника, то ли кочковатое замерзшее болото.

От переезда к городу ровное снежное поле, возможно, тоже заболоченное. Вдали, на окраине города, просматриваются отдельные домики.

Комдив разместился в будке дежурного по переезду. Кто не попал в будку, а нас всего человек пятнадцать, разместился рядом.

Вооружение у нас скромное. У солдат четыре или пять карабинов, у штабных офицеров пистолеты.

Полки дивизии окружили город, перерезали все ведущие в него дороги, тем самым лишив противника возможности беспрепятственно покинуть город или получить подкрепление.

Для штурма города сил у нас маловато, нужно продержаться до подхода других частей армии.

На севере, со стороны Курска, в снежной мгле замаячила небольшая группа немцев. Возможно, это сбежавшие из плена солдаты, а возможно, и разведка врага.

Комдив срочно организует оборону переезда. Резервов у него нет, но все же удалось собрать группу из 33 человек, вооруженных двумя-тремя станковыми пулеметами и автоматами.

Удержать переезд необходимо любой ценой, ведь он ключ к городу.

Когда отряд закрепился у переезда, комдив принял решение перейти в соседний домик путевого обходчика, стоящий от переезда в полутора километрах.

Немного прошли по железной дороге, а дальше с целью маскировки лезем по глубокому снегу.

Стараюсь не отставать от комдива. Это не просто, на меня навьючено более сорока килограммов: это две упаковки радиостанции и еще солдатское имущество.

В голове родилась пакостная мысль, нужно что-либо не очень ценное выбросить, но что? Ружье, у меня карабин, бросить никак нельзя. Это грозное оружие, особенно в сложившейся ситуации, у штабных офицеров, находящихся вместе с нами, только пистолеты, у солдат три-четыре карабина. В нашей группе только офицеры, связисты да два разведчика.