Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [119]
Снова в чащу гор, все выше и выше. Дикое, глубокое ущелье. По бокам высокие скалистые горы, украшенные разбросанными кое-где пятнами мхов и лишайников.
На краю пропасти, на узком карнизе, тесно прижавшись друг к другу — железная и шоссейная дороги. Внизу, примерно у 150-метрового, почти вертикального обрыва мчится навстречу нам шумный горный поток. Вверху такой же обрыв, переходящий затем в крутой склон.
Над карнизом местами нависают огромные скалы. Можно представить себе, что будет, если такая скала сорвется. По шоссейной дороге, столь узкой, что с трудом разъезжаются две повозки, в гору поднимается наша походная полковая колонна, превратившаяся в обоз. Пешком никто не идет.
Впереди карниз сужается и круто поднимается немного вверх. Железная дорога уходит на противоположную сторону ущелья. Железнодорожный мост взорван. На дне пропасти гигантская каменная опора. Судя по всему, мост взорван давно. Рядом с огромной каменной опорой уже сооружена деревянная времянка.
На карнизе теперь только одно наше шоссе. Оно идет по самому краю пропасти. Впереди виднеется тоже взорванный железнодорожный мост. Там железная дорога возвращается на нашу сторону и занимает свое место у края пропасти.
Место, где дорога переходит на нашу сторону, не видно. Мы сейчас выше его. Если смотреть вперед, то впечатление, что едем по железнодорожной колее. Железная дорога, попрыгав несколько раз туда-сюда, ушла влево. Вершины гор стали значительно ближе.
Наша колонна остановилась. Мы покинули повозки, стали забираться вверх по вьющейся серпантином горной тропе. В сложившихся условиях связь осуществляется только по радио. С включенной, непрерывно работающей радиостанцией стараюсь не отставать от бодро шагающего полковника. Связь может потребоваться в любое время. Наверху горы, на запад от нас раскинулось небольшое плато, покрытое травой. Вдали виднеются окопавшиеся немцы.
В результате короткого боя мы захватили траншею и вышли к краю плато. Внизу, в котловине, пристроились монастырь и город Ворау (Vorau).
До этого мне встречались дома, в которых тарелки с изображением этого монастыря украшали стены. Завтра, возможно, удастся узнать, чем вызвана его популярность. Наступил вечер. Завтра нам предстоит овладеть этим городом.
Утро. Полк начал наступление.
На поле боя неожиданно появились помощники. Откуда-то выползли несколько наших танков. Они оказали нам большую помощь. Наша полковая артиллерия стоит за горой вместе с обозом, нам не помогает.
Наступление развивается успешно. Наши уже на окраине города. Со своей радиостанцией нахожусь рядом с полковником, на расстоянии метров 500 от города. Со всеми корреспондентами поддерживаю связь. Изредка, на несколько минут, перестраиваю радиостанцию на волну центрального радио. Слушаю сводку о положении на фронтах войны.
Сводки оптимистичные. Похоже, что война вступила в завершающую фазу. Недавно наш фронт участвовал в освобождении Вены. Теперь войска Белорусских фронтов и 1-го Украинского фронта прорвались к Берлину.
Каждый день новые сообщения о занятии ряда городов Германии, Чехословакии. У нас здесь тоже успех. Еще одно усилие и займем город. Если так пойдет дальше, то и Италия близко. До нее осталось осилить 2–3 горных хребта.
Мои размышления прервал вызов радиостанции комдива. Радист сказал, что комдив требует к радиостанции лично полковника. Переговорив с комдивом, полковник говорит мне: «Нужно передать комбатам, что наступление прекращается немедленно, отходим на исходный рубеж».
Такой же приказ, видимо, получили и танкисты. Танки пятятся.
Выполняя приказ, лезем обратно на гору по довольно крутому, поросшему травой склону. Для немцев мы как фишки в тире, расстреливай любую. Для стрелкового оружия далековато. Зато артиллерия работает во всю. Снаряды рвутся кругом. Склон заволокло дымом, пылью, жужжат осколки, летят камни, комья земли.
Лезу вверх, тороплюсь сколь могу, дыхание уже не «второе», а наверное «третье», задыхаюсь, воздуха не хватает, о пульсе и говорить нечего. Наконец, забрались на плато. Обрадовался брошенным немецким окопам. Можно чуток отдохнуть.
Полковник требует двигаться дальше, не дает остановиться. Приказ есть приказ, ворчим, в уме ругаем полковника по-всякому, но пятимся дальше. Только остановились на отдых, метрах в пятистах от оставшихся сзади окопов противник нанес по нам массированный артналет, вернее, в основном по своим бывшим окопам. Это понятно. Координаты своих окопов у них точные.
Как был прав полковник, не дав нам остановиться. По приказу полковника связался с комбатами, они доложили, что потерь нет. Это кажется невероятным, под огнем противника лезли по склону, кто-то мог остаться в окопах, а потерь нет. Но факт — есть факт.
Уходят наши танки. Путь им один, по узкому шоссе, столь узкому, что танки рядом с повозками пройти не смогут. Чтобы дать дорогу танкам, обоз должен уйти. Для этого повозки нужно развернуть, но сделать это быстро невозможно, мало места.
Поступил приказ: «Лошадей выпрячь, повозки бросить». Ездовые с поспешностью выполнили приказ, иначе повозки полетят в пропасть вместе с лошадьми. Подошедшие танки вынуждены сбросить повозки в пропасть.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.