Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [117]
Мы его посетили. Нашему визиту он очень обрадовался, разговоры были об окончании войны, действиях дивизии и о его жизни.
Кроме ног, он потерял еще и жену. Не нужен ей оказался инвалид, ушла к другому. За генералом все время ухаживала одна медсестра. Это была симпатичная и очень заботливая женщина. В дальнейшем они поженились.
Проходим по тем местам, где сосредоточились силы врага и шли ожесточенные бои. Бои, в которых часто не было четкой линии фронта. Они шли по всей площади между озерами Балатон и Велеце, иной раз достигали Дуная, в них участвовала масса пехоты, танков, артиллерии. В некоторых сражениях только немцы вводили в бой более 5 армий танков и пехоты.
Вышли к австрийской границе, заняли город Шопрон. Мы в Шопроне. Город пограничный, позади Венгрия, впереди Австрия.
Разостлал на полу карту. Рассматриваю пройденный от Ясс до Шопрона путь. Удивительный маршрут, все время в гуще гор. От Ясс двигались по восточным склонам Восточных Карпат. Повернули на запад, к центру Восточных Карпат, и далее в западную часть, так называемые Трансильванские Альпы. Оттуда бросок через самый высокий Карпатский хребет, через непроходимый перевал к Салонте. Затем немного по Венгерской низменности и севернее Мишкольца углубились в Северные Карпаты, в направлении к хребту Высокие Татры. Оттуда в Будапешт и северо-западнее его захватили кусочек южных Карпат. У нас положение было почти как у знаменитого крейсера «Варяг» (и борется стойко команда с морем, огнем и врагом…). Мы боролись с врагом и горами.
Впереди Альпы и снова испытания.
Альпы
Трудно в это поверить, но мы в этом, 1945 году, снова в новой стране, теперь это Австрия. Осталась позади Венгрия. Перед нами опять горы. Теперь это Альпы. Вспомнил, как военные дороги весной 1944 года привели нас в Карпаты.
Мы, жители равнин, были очарованы их громадой и красотой. Не знали мы, насколько они коварны, какие сюрпризы готовят. Здесь начало марта, а весна в полном разгаре, похоже на май. Война в горах совсем не то, что на равнине. Воевать приходится не только с противником, но требуется преодолеть крутизну гор, превращаясь на время в альпинистов.
Обманчиво в горах расстояние. По карте между двумя населенными пунктами, расположенными на противоположных склонах горы, всего километр. Если есть тропа через вершину, напрямую, получится километра полтора, а артиллерии и обозу, по серпантину горных дорог, придется преодолеть до 10, а то и более километров.
Часто сплошной линии фронта нет. Противник создает отдельные укрепления с использованием местных условий. Из пещер оборудует ДОТы, занимает господствующие высоты, перевалы, отдельные скалы.
Радиоволны сквозь горы не проходят. Это создавало определенные трудности в осуществлении радиосвязи. Радист всегда должен находиться с соответствующим командиром. Однако условия места размещения командира не всегда позволяют осуществить устойчивую связь. Тогда приходилось размещать радиостанцию так, чтобы обеспечить связь, а с командиром установить связь по телефонной линии.
Альпы не Карпаты, они и повыше и покруче. Чувствую, что трудно было в Карпатах, а здесь будет еще сложнее. Первая гора не очень высокая и крутая, похожа на кавказский Машук. Подъехал полковник на своем гнедом, показал, куда нужно добраться, и ускакал.
На своей Бульке сижу верхом на коврике. Седла у меня нет. По бокам лошадки упаковки радиостанции. Как ни стараюсь их закрепить, более тяжелая сползает на ее брюхо.
Сверху открылась широкая панорама Альп. Всюду горы и горы, одна другой выше и круче. Вдали поблескивают не то снежные вершины, не то легкие облака. Пока карабкаюсь по горам, радист с ездовым коротают время у оставленной повозки.
Следующая гора более высокая. Склон довольно крутой, каменистый. Между камней пробивается трава. Редкие деревья поднимаются до его половины. Верхом проехал недолго. Подъем становится все круче, без седла не усидеть. Камни под ногами скользкие. То и дело оступаюсь, хватаюсь за деревья, чтобы не упасть.
Деревья кончились. Поскользнулся. Чувствую, что сейчас упаду и полечу вниз. Передо мной мелькнул Булькин хвост. Непроизвольно ухватился за него и замер. Ожидаю, что Булька брыкнет, она не ожидала такую наглость, и ударит меня копытом.
Получилось иначе. Булька слегка повернула голову, глянула краем глаза и продолжает карабкаться. Дальше мы преодолели подъем шестью ногами. Бывали мгновенья, когда, поскользнувшись, всем весом повисал на лошадином хвосте. Лошаденка и сама скользила, да еще на брюхе сползшая упаковка. Но она ни разу не задела меня копытом.
В сторону Вены мы продвинулись порядочно. Появилась надежда увидеть австрийскую столицу. Но не получилось. Наш полк опять повернули, теперь на юго-запад, в сторону Италии. Действовать предстоит опять, как было в Румынии, в горах и ущельях. Только Альпы не Карпаты, здесь все сложнее.
Похоже, что командование хочет из нас сделать настоящих альпинистов.
Заняли типично австрийский городок. Дома стоят очень плотно один к другому, улочки узкие, мощеные камнем. Сказывается дефицит земли, пригодной для строительства.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.