Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [115]
Вылез из-под стола, стряхнул плотно осевшую на одежде пыль, протер лицо, да только грязь размазал, и пошел с докладом к полковнику.
Глянул в окна. По полю в нашу сторону движутся колонны немецких танков. В сторону нашего полка танков 60, в сторону правого соседа — тоже. Они начинают принимать боевой порядок для атаки. Влево танки почему-то не шли.
Противотанковых средств у нас немного. Нас поддерживают три танка Т-34, по одному в каждом батальоне, и батарея ИПТАПП. Кроме этого, своя батарея 76-мм пушек и по несколько ружей ПТР в каждом батальоне, да у некоторых солдат противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. У правого соседа силы примерно такие же.
Наша артиллерия замаскирована впереди пехоты, танки замаскированы на хуторах за постройками. Правый сосед свои танки не укрыл за зданиями, а закопал по башню в землю. Свои танки сосед потерял уже в ходе артподготовки.
Первыми врага встретили артиллеристы. Израсходовав свой боекомплект, они подбили и сожгли более 20 танков и без потерь отошли в тыл.
Стройный порядок у немецких танкистов нарушился, темп продвижения замедлился.
Вслед за полковником перешли в подвал. У обоих входов в подвал залегли пулеметчики с «максимами».
Танки подошли ближе, в бой вступили наши «тридцатьчетверки».
Танк первого батальона, располагавшийся недалеко от нас, поджег 12 танков. Действовал он так: выходил в нужный момент из укрытия, поджигал танк — и быстро в укрытие.
Когда двенадцатый танк загорелся, наш в укрытие не ушел — удобной мишенью становился тринадцатый. Зря не ушел. Горящий немецкий танк выстрелил и взорвался, а наш загорелся.
Нашим танкистам удалось выбраться из горящей машины, все остались живы, но были ранены.
На участке правого соседа немецкие танки прорвались и ушли куда-то в наш тыл.
Два танка подошли к нашему дому и загородили собой выходы из подвала. Мы оказались в настоящей западне.
Все мы, кто был в подвале, с полковником человек 20, собрались в одном помещении. Нужно как-то выбираться. Попробовали наши силачи отогнуть или выдернуть металлические прутья в окне – не получается, они толстые и прочные, вроде арматурной стали.
На счастье, среди нас затесался оружейный мастер. У него были полотна к пиле для пилки металла, а самой пилы, станка, не было. Без станка даже горизонтальное изделие перепилить трудно, а вертикальное во много раз труднее.
Начали пилить. Первый доброволец начал пилить, поднажал посильнее и полотно сломалось. Смотрим на него, как на врага, полотен у мастера немного. Дальше пошло лучше. Чтоб поддержать высокий темп работы и не ломать полотна, каждый очередник делал несколько движений и передавал полотно следующему. Прут перепилили быстро, с большим трудом отогнули.
Полковник поручил мне передать комбатам приказ о переходе (отходе) на исходный рубеж, и — в окошко. За ним — все остальные, спокойно, без давки.
Пока передал приказ, свернул радиостанцию, остались с Володей последними. Вылезаю в окно. Передо мною квадратный цветник с живой зеленой изгородью, высотой 50–60 сантиметров по всему периметру и небольшим проходом с левой стороны, с большой клумбой посередине.
Огляделся по сторонам. Кровь леденеет в жилах. С обеих сторон здания из-за углов выглядывают дула пушек, танковых пушек. Судя по всему, немцы нас еще не обнаружили.
Спасение на крутом склоне и у ручья, он из танков не просматривается. Туда нужно быстрее добраться. Глубоко вздохнули и бегом. Бежим с Володей под прикрытием живой изгороди до прохода, от которого до крутого склона, где спасение, метров 70–100. Краем глаза слежу за танками. Остается несколько метров, когда заметил, что башня одного танка поворачивается в нашу сторону. Падаем и катимся по земле, это спасает.
Только перевалились на крутой склон, как буквально в нескольких сантиметрах над нами прогремела очередь из крупнокалиберного пулемета, вспахавшая разрывными пулями землю. Грохот разрывных пуль, словно прямо над нами ружейно-автоматный залп. Нас осыпали комки земли.
Слегка отдышались и бегом дальше, к броду через ручей, к своим. Полковник находился на правом фланге в расположении третьего батальона. Доложил о прибытии. Установил связь с комбатами.
Обстановка сложная. В полку большие потери. В третьем батальоне танки раздавили две трети личного состава, большие потери в других батальонах. Артиллерия цела, но нет снарядов.
Противотанковых средств у нас практически нет. От находящихся против нас танков отделяет танкопроходимые ручей и болотце. Правого соседа нет, фланг открыт.
Чтобы прикрыть правый фланг, полковник собрал команду, человек 15–18. Меня назначил пулеметчиком, не освободив от радиостанции. Опять, как тогда под Воронежем, подвело то, что владею «максимом».
Связался с дивизией. Доложил обстановку. Мне не поверили. Тогда трубку взял полковник. Комдив ему не поверил. Сказал: мы видели, как дом окружили танки и вас пленили. Передай трубку сидящему рядом с тобой немцу, послушаем, что он скажет.
Действительно, поверить в то, что мы живыми и невредимыми выбрались из дома, окруженного немецкими танками, было похоже на красивую сказку, но это ведь было. Время явно работает против нас, да еще нам не верят.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.