Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп) - [106]
После многодневных упорных боев вместе с другими частями заняли город Мишкольц, третий по числу жителей город Венгрии.
В бою, уже под самым городом, ранило в глаз моего хорошего приятеля, радиста станции начальника штаба полка. Отправили его в полевой госпиталь.
Мне удалось немного побродить по городу. Заглянул в брошенный хозяевами магазин хозтоваров.
Внимание привлек небольшой ящичек с выдвижной крышкой, как большой пенал. Это касса с запчастями для наручных часов «Омега». Эти часы после войны выпускались у нас под названием «Победа».
Не повезло мне с кассой. При одной из бомбежек попал в нее осколок и рассыпались колесики и пружинки.
Взял еще набор слесарных инструментов для мелких работ, упакованный в брезентовую сумку с гнездами. Этот набор у меня сохранился после войны, живя в студенческом общежитии, кое-что мастерил с его использованием.
В одной из брошенных хозяевами квартир мое внимание привлек висящий на стене футляр для скрипки.
В футляре — скрипка со смычком.
Мой радист Володя до призыва учился в консерватории по классу скрипки.
Решил обрадовать его, подарить скрипку. К моему удивлению он не обрадовался подарку, а начал меня упрекать.
Он решил, что я его хочу подразнить. Играть он не сможет, руки после призыва в армию у него огрубели.
Я не сдаюсь, уговорил его попробовать сыграть. Все получилось хорошо. Теперь он уже благодарит меня.
После вступления наших войск в Венгрию было разрешено брать трофеи и посылать посылки на Родину. Брали в основном в оставленных жителями квартирах или магазинах постельное белье, скатерти и разную мелочь.
Почти во всех домах попадались дешевенькие ручные часы, так называемая «штамповка». Они красиво оформлены, но очень неточно идут. Наше воинство обогатилось этой дешевкой, а также дешевенькой бижутерией и разными мелочами.
Держать в карманах эту мелочевку было неинтересно. Тогда родилась массовая игра под названием «махнем не глядя». Сущность ее заключалась в следующем: зажимаешь в руке часы или какую другую мелочь, подходишь к приятелю и говоришь: «Махнем не глядя», он тоже зажимает в руке что-нибудь и говорит: «Давай». После чего руки разжимаются и происходит обмен безделушками, а иногда и более ценными вещами.
Случай на границе
От Мишкольца двинулись на север, преодолевая упорное сопротивление противника, в результате многодневных жарких боев вышли к границе с Чехословакией.
Граница разделяет не только государства, меняется рельеф местности. Позади Венгерская равнина. Впереди, начинаясь у самой границы, горы. Это снова Карпаты. В Чехословакии их называют Татры. На горах густые леса.
С чешской стороны вдоль границы тянется проволочное заграждение в два ряда, с нашей, венгерской, — глубокий противотанковый ров. На нашем участке границы других оборонительных сооружений не видно.
Сразу за границей, к самому проволочному заграждению под острым углом у подножия горы расположилась небольшая деревенька в одну улицу. В начале улицы — проход через границу. В проволочном заграждении ворота, а возле них обложенная пластами дерна сторожевая будка, через ров — мостик. Дальняя сторона улицы переходит в дорогу, уходящую куда-то в горы.
Вправо от деревни — небольшая долина глубиной чуть больше километра, окруженная дугой поросших густым лесом гор. Такой своеобразный зеленый амфитеатр.
Перед рвом на расстоянии 50–100 метров — проселочная дорога, больше похожая на желоб или траншею глубиной 50–60 сантиметров. По словам местных жителей, дорога стала такой из-за каменистого грунта. Подковы лошадей, колеса повозок дробят камни. Проливные дожди вымывают песок и щебень. За несколько веков дорога превратилась в желоб.
Мы расположились слева от грунтовой дороги, отходящей под прямым углом от дороги-желоба и уходящей в тыл.
Соседей слева и справа мы пока не ощущаем.
Преодолеть противотанковый ров, проволочные заграждения и овладеть деревней без предварительной инженерной подготовки почти невозможно. К сожалению, времени на это нам не отпущено. Деревню приказано занять завтра.
Неожиданно задачу удалось решить. Ночью наши захватили мост и заняли деревню.
Батальоны очистили долину от противника и закрепились на опушке лесов, покрывающих горы, амфитеатром окруживших ее.
К утру в деревне никого не осталось. Передовая прошла много левее.
Полковник принял решение разместить пункт управления полка в крайнем на выходе из деревни в стороне гор домике. Ситуация сложная. Идем буквально в мышеловку.
Мне полковник сказал, что берет с собой радиостанцию и одного радиста. Кто пойдет, решайте сами.
В управлении полка две радиостанции. Одна моя при командире полка, вторая Лайоша — при начальнике штаба.
Претендентов двое, я и Лайош. Так стали называть Алешу, на венгерский лад. Он недавно вернулся из госпиталя, где глаз ему вылечили, зрение не ухудшилось.
В госпитале он влюбился в медсестру, да так крепко, что они поженились.
Отлично понимая, что из мышеловки выберутся далеко не все, идти нужно мне, это будет справедливо. У меня нет ни родных, ни невесты, а у Лайоша — молодая жена, вероятно, скоро будет ребенок, живы родители.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.