Воспоминания еврея-партизана - [7]
Поздней ночью добрались до села Бродницы. Собаки подняли лай, и мы пустились в другую сторону — в сторону Сварыцевичского леса.
И опять нас спас случай. Рассветало. Нам навстречу шел молодой стройный крестьянин. Его звали Моисеем. Я спросил, не знает ли он, где здесь в лесу находятся евреи. На это он ответил, что знает, но скажет за плату. У меня была купюра — двадцать украинских карбованцев, я сразу ему ее предложил. Он, однако, потребовал еще что-нибудь. Один из моих племянников скинул с себя маринарку и отдал Моисею. Эта вещь его удовлетворила.
Моисей ввел нас в Сварыцевичский лес, большой лес, тянущийся на восток — до Турова и Мозыря, на запад — до Пинска, с разбросанными то тут, то там хуторами и деревушками. Лес густой, изрезанный долинами и возвышенностями, таинственный, с непроходимыми трясинами и стоячими болотами. В ту пору в лесу этом было полно зверья: бобры, торфяные лисы, дикие утки, аисты, цапли. В лесной чаще — кабаны со страшными клыками, стаи волков. Но нам уже не страшны были дикие звери. Мы не пугались огненных волчьих глаз.
Мы шли следом за Моисеем. Дорога была трудной, ноги мои от ходьбы по шишкам и еловым иглам были окровавлены и покрыты ранами. Я испытывал адские муки. Мы шли из последних сил. Чем дальше, тем гуще становился лес. Я удивлялся Моисею, меня поражало его знание леса, всех дорог и тропинок, всех просек и зарослей. Точно так же в старину его деды и прадеды — полещуки[13], поклонявшиеся идолам, грому и молнии, тянулись по полесским лесам в своих больших полотняных кибитках с женами и детьми, домашним скарбом и примитивным оружием.
Наконец-то добрались мы до избушки, сплетенной из прутьев. Там никого не было. Мы углубились в лесную чащу, и вдруг перед нашими глазами блеснул огонек. Хотя мы еще долго шли, но огонек из лесной темноты маячил перед нашими глазами, и это придавало нам силу продолжать путь, следовать за Моисеем.
В конце концов мы приблизились к одной избушке, где застали десятка три серниковских евреев. Горел костер, и все лежали на голой земле вокруг костра. Из-за густого дыма лица человеческие не были видны. Все сливалось в одну темную массу. Люди выглядели, как обугленные головешки, лица их были темные и черные, как темна и черна ночь в диком Сварыцевичском лесу. На этих лицах написана была безнадежность и готовность принять смерть: «Скорее бы конец этой мучительной жизни — не человеческой и не звериной…»
Глава 3
Первый наган
Сварыцевичский лес стал домом для бежавших от смерти серниковских евреев. Они постепенно стали ориентироваться в лесных чащобах. Многие из них годами рубили и валили здесь деревья и складывали их в штабеля, и все-таки мест, не знавших ни топора, ни пилы, было здесь больше. Длинными русскими верстами тянулись ряды древних дубов. Стаи волков спокойно разгуливали по чаще. Но в этом лесу мы боялись не четвероногих зверей, а двуногих. Мы были в окружении, точно овца среди семидесяти волков.
Целыми днями лежали мы на голой земле, на хворосте или коре или же стояли, опираясь о стволы деревьев, пугаясь каждого шороха или разносившегося эха. Отчаяние было велико, втайне мы завидовали тем, к кому прижался ребенок, жена, сестра, брат или даже дальний родственник. Большинство из нас были одиноки.
Только с наступлением вечера становилось здесь оживленнее. Чтобы отпугивать волков, которые выли вокруг нас, разжигали большой костер. У костра читали вечернюю молитву. Все мужчины, от мала до велика, и часть женщин произносили вслух «кадиш» — заупокойную молитву. Нет той кисти, которая могла бы запечатлеть картину дикого леса, молящихся у пламени костра похожих на скелеты евреев.
Поздним вечером мы брали грязные до черноты полотняные торбы и босые, оборванные пускались на произвол судьбы на поля и огороды в поисках картофеля или кочана капусты. Более отважные рисковали разыскать знакомого крестьянина и выпросить у него буханку хлеба или немного картофеля. Дорога была сложная и опасная. Банды ловцов выслеживали евреев на опушке леса, на околице деревни, на хуторе. Кроме смертельной опасности сам по себе поход на такое расстояние был трудным. Не все ориентировались в лабиринтах деревьев и кустов, болот и трясин. Дорога в оба конца занимала всю ночь. Лишь на рассвете возвращались мы с корзинкой картофеля или несколькими кусками хлеба, босые и оборванные, с торбами на плечах и палками в руках.
Часто возвращались не все. Мы были уверены, что их схватили бандиты-ловцы, полицаи или немцы. Тогда в спешке гасили костер и место стоянки покрывали дерном и хворостом. Дерном и ветками забрасывали также дорожки, ведшие к колодцу, к избушке, и переходили на другое место — боялись, не принудили ли захваченных евреев под пытками рассказать, где мы прячемся.
На опушках леса, на полях, дорогах и тропинках можно было столкнуться с евреями, бежавшими из соседних местечек и городов. При встрече смотрели друг на друга с удручением, унижением и стыдом, что бросили жен, детей и не разделили с ними их участь, что до сих пор еще блуждаем в этом беспощадном мире, что ищем каких-то путей для сохранения жизни. Друг от друга узнавали о страшных путях гибели, об улицах и дорогах, ведших к ямам, заполненным трупами, о евреях, которые предпочли броситься в воды рек Горынь и Стырь. Также узнавали о семьях, не сумевших вынести страданий детей от голода и холода, вернувшихся из леса в местечки и попавших в руки палачей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.