Воспоминания - [88]

Теперь яснее понимаю, что нужны нам, людям, испытания, чтоб научились мы обращаться больше к Богу.

Дорога от Петрограда до границы Области Войска Донского была очень опасна, так как на каждой мало-мальски значимой станции в поезд входили группы солдат-большевиков для проверки пассажиров, для осмотра багажа и для контроля паспортов; пассажиров, казавшихся им подозрительными, они обыскивали.

Муж был в штатской одежде. Опасность с ним была еще больше оттого, что он ни за что не хотел оставить пожалованную ему Государем бриллиантовую шашку; со страшным риском взял ее с собой. Она находилась в деревянном футляре, по виду которого нельзя было догадаться о содержимом его. Если бы шашку у мужа нашли большевики, то расстреляли бы его за это на месте. Поместился генерал в вагоне наверху. Футляр с шашкой был под ним. Там он всю дорогу, как слабый старик, и пролежал, вплоть до Дона. Много заходило в вагон солдат; посматривали они на мужа; потом махали рукой и говорили: «Там больной старик!» Никто ни разу не потревожил его. Не тронули солдаты также наши чемоданы и не спрашивали у нас паспортов.

На Дону картина была совсем другая. Не было там большевиков тогда, и царила полная свобода; продуктов было вдоволь.

От утомительного лежания в дороге мужу нужно было много отдыхать. В Таганроге мы увидели, с большой радостью, наших детей и зажили там спокойно, залечивая наши раны от пережитых терзаний. Но и тут не воздавала я благодарности Богу, избавлявшему нас от тысяч разных бед.

Докатилась, однако, волна большевизма, в конце концов, и до Таганрога. Приступили коммунисты к моему мужу-генералу, и уже тогда ничто спасти его не могло. Умер он от рук большевиков – в страшных мучениях. Генералу выкололи оба глаза и оба легкие искололи кинжалами. Эти неописуемые муки были причинены бедному моему мужу большевистскими палачами-кавказцами. Мужа моего буквально обескровили. Это засвидетельствовано было врачами, которые осматривали тело мужа, когда оно было найдено.

Предлагали большевики мужу жизнь, если бы он согласился командовать войсками коммунистов, когда приближались германцы для оккупации Таганрога.

Муж ответил, что он считал бы своим долгом защищать Россию от германцев; но изменять Родине службой большевикам он не согласился, и, таким образом, муж отказался купить себе жизнь предательским переходом на службу к большевикам. Муж заявил большевикам, что смерти он не боится, так как не раз уже смотрел ей в глаза.

Не сразу генерал умер от мучений; большевики должны были расстрелять его. Надругательства и казнь совершил специальный большевистский отряд, состоявший из кавказцев, потому что русские солдаты, как заявили они, отказались расстреливать «этого генерала». Умер генерал геройски. Ни одного стона палачи не услышали от него. Генерал был счастлив от сознания, что русские солдаты не захотели умертвить его. Русский солдат, которого покойный любил и окружал своими заботами, оправдал себя.

Смерть генерала произошла трогательно – и с духовно-религиозной стороны. Умер он с молитвой к Богу. Ушел спокойно в мир, где нет ни печали, ни воздыханий, ни слез, – где длится жизнь бесконечная.

После еще одно страшное горе обрушилось на меня. Отнята была у меня и моя любимая дочь. Испытав и этот удар, я сказала себе: «Бог дал, Бог и взял; по плоти дочь была моей; а душа ее – Господня».

Примиренной понесла я крест мой, оставшись с другой дочерью, с которой пришлось делить наше горе и нужды.

В последние годы Бог благословил меня пережить мое глубокое обращение ко Христу Спасителю моему, и я счастлива, что Господь принял меня в удел Свой, даровав спасение души Его жертвенной любовью и благодатью. Впереди нас ожидает Родина – истинная, небесная. Я чаю новой земли и воскресения мертвых. В мире сем мы странники и пришельцы. Все страдания на пути земном – ничто в сравнении со славою грядущей новой жизни в Царстве Небесном. Только порою мне до слез больно, при воспоминании о цветущих годах моей жизни, что прошли они без полной преданности Богу, веру в Которого, впрочем, я всегда имела. Теперь же я могу принести Господу только мою старость, со всеми ее немощами.

Да будет же прославлено великое и чудное имя Его во всей вселенной! Да будет благословен Он всеми человеками!

Ренненкампф – на молитве [353] В. Н. Ренненкампф Франция, для «Верности»

Вера Николаевна Госпожа Ренненкампф, вдова генерала Ренненкампфа, командовавшего 1-й Русской армией в минувшую мировую войну, опять прислала нам дружески ее воспоминания о своем покойном муже, каковые мы с радостью помещаем ниже, во славу Господа, как подлинное свидетельство о силе веры, молитвы и охраны Божией. Мы очень благодарны автору этих прекрасных, живых, интересных и поучительных строк. Вера Николаевна писала для «Верности» и раньше, дав читателям нашего журнала захватывающее свидетельство о ее личном глубоком духовном переживании, в результате соприкосновения с Евангелием, а также предоставив нам, для опубликования впервые, важные исторические данные из жизни ее покойного мужа. В материалах Веры Николаевны – много духовного назидания и исключительного осведомления.