Воспоминания - [90]

Тогда зажгли маленькие костры на дне оврага и стали завешивать их шинелями, чтобы враг не увидел огня. Солдаты кипятили грязный снег, чтобы горячей водой отогревать окоченевших раненых. Начал генерал Ренненкампф молиться со своими людьми от всей души, в сознании, что наступают последние часы в их жизни. После выяснилось – хунхузы уже торжествовали в предвидении, что русский генерал – «тигр», как они его называли, не уйдет теперь от смерти.

Так как оставалась только одна дорога, по которой русские могли уйти, то там хунхузы и поджидали своих жертв. Но услышал Господь молитвы обреченных русских и послал им дивное избавление от зверских рук хунхузов.

Приходит солдат-переводчик и рапортует генералу, что какой-то старый монах-китаец замечен был на склоне оврага. Этого китайца арестовали. Он был без оружия и просил допустить его для беседы с «ламаз-дзянь-дзюнь», как называли генерала («генерал-тигр»).

Когда китаец предстал перед генералом, то выяснилось, что это действительно был монах. Это был старенький человек в ветхой широкой монашеской одежде. На вопрос генерала о цели прихода монаха последний сказал: «Я старый монах, служу великому Фо, много читал и знаю гораздо больше, чем главарь хунхузов Хань-Дэн-Дзюй. Хунхузы уже радуются, что убьют вас всех завтра на рассвете; но я знаю, что много придет ваших и поразят китайцев. Я китаец, но монах. Мой великий Фо запретил кровопролитие. Я, служитель моего Фо, должен предотвратить сражение. Пришел я для того, чтоб провести вас всех через ущелье, мало кому известное. Там будет узкая дорожка, по которой почти никто не ходит. В темноте вы уйдете все. Там стоит только один часовой хунхузов. Он не будет вам препятствием».

У генерала не было выбора. Все равно погибать – так или иначе! Подумали русские и, положившись на Бога, решили поверить монаху. Монах ведь был в их руках, и вид его вызывал к себе доверие. Счастье заключалось в том, что русские поверили этому монаху, и это доверие к неизвестному китайцу было – от Бога. Русские, таким путем, спаслись – все до одного! Сборы в путь были торопливые. Оборвали солдаты полы своих шинелей и обмотали ими копыта лошадей, чтоб лошади бесшумно шли по обледеневшей земле. Хунхузы не должны были слышать ни малейшего звука, а ведь в морозном воздухе все гулко отдается. Собрали раненых, двадцать человек, на двуколки, а некоторых посадили на коней. Все тихо двинулись. Впереди шел монах-китаец, указывая путь, а с ним был генерал. Показалось ущелье. На снегу спал сидевший на корточках часовой. Русские прошли ущелье благополучно. К счастью, ни одна лошадь не заржала.

Выйдя на безопасное место, русские перекрестились и вздохнули свободно. Монах же поклонился и так <же> таинственно исчез, как загадочно появился.

Большие силы хунхузов, напрасно поджидавшие русский отряд у единственной дороги, были в невероятном удивлении – куда девались русские! Будто сквозь землю провалились! То Бог спас их, потому что Ему усердно молились в своей опасности смертельной.

Приложение II Прошение П. К. Фон Ренненкампфа об отставке

№ 1 [354]

Всепресветлейший, Державнейший, Великий Государь Император Николай Александрович, Самодержец Всероссийский, Государь Всемилостивейший.

Просит состоящий в распоряжении военного министра, генерал-адъютант, генерал от кавалерии Павел Карлович фон-Ренненкампф, о нижеследующем:

Расстроенные домашние обстоятельства лишают меня возможности продолжать службу Вашему Императорскому Величеству, и потому всеподданнейше прошу:

Дабы повелено было уволить меня от службы с преимуществами по закону. Пенсию желаю получать из Ярославского губернского казначейства.

г. Петроград, «2» Октября 1915 года.

К поданию надлежит по команде.

Сие прошение со слов просителя писал писарь канцелярии военного министерства Николай Прибытков.

К сему прошению состоящий в распоряжении военного министра генерал-адъютант, генерал от кавалерии Павел Ренненкампф руку приложил.[355]

На обороте:

Испрашивается Высочайшее соизволение:

на увольнение, по домашним обстоятельствам, вне правил, от службы генерал-адъютанта генерала от кавалерии фон Ренненкампфа, с награждением мундиром и пенсией.

Пометы: штамп «Собственною Его Величества рукою написано «Согласен».

«6» октября 1915 года.

Генерал от инфантерии Поливанов», карандашом «Согл.», карандашом: 8.Х.1915.

(Российский государственный военно-исторический архив, далее – РГВИА. Ф. 409. Оп. 2. Д. 17007. Лл. 3–3 об. Машинопись. Подлинник. На л. 3 вклеены две гербовые марки. Подписи-автографы.)

№ 2

Об увольнении генерал-адъютанта генерала от кавалерии фон Ренненкампфа, по домашним обстоятельствам, вне правил, от службы, с награждением мундиром и пенсией.

Состоящий по Забайкальскому казачьему войску и числящийся в списках Генерального штаба, состоящий в распоряжении военного министра генерал-адъютант генерал от кавалерии фон Ренненкампф всеподданнейшим прошением ходатайствует об увольнении его, по домашним обстоятельствам, от службы, с преимуществами по закону.

Генерал-адъютант фон Ренненкампф, состоя командующим I армией, по ходатайству бывшего Августейшего Верховного главнокомандующего, с Высочайшего Вашего Императорского Величества соизволения, последовавшего 18-го ноября 1914 года, был отчислен от занимаемой должности с назначением в распоряжение военного министра.