Воспоминания: 1826-1837 - [57]

Тем временем из Бельгии прибыла новость о восстании, которое сместило принца Оранского. Его брат принц Фредерик был принужден заново захватить Брюссель, но, продержавшись там всего несколько дней и оказавшись вынужденным уйти из этой столицы, он оставил всю страну во власти восстания, которое было лишь скромным и смешным подобием парижских событий[10].

Тем не менее, пример был опасен, в Брюсселе, как и в Париже, победила партия разрушения, во Франции, как и в Бельгии, законность была вынуждена отступить перед беспорядками, а монархия — перед идеями демократии. Разгоряченные легкими успехами в этих двух странах головы должны были вдохновить всех недоброжелателей и придать им смелости. Варшава была этим полна. Бездумное повторение французских доктрин уже в самом начале великой революции потрясло слабые головы поляков и привело к разделу Польши. Сейчас был произведен тот же эффект, послуживший сигналом к заговорам и к началу враждебных действий.

Уже на протяжении некоторого времени были заметны признаки роста революционных заговоров среди нескольких знатных родов, в чем неоднократно уверяли великого князя Константина. Сначала он просто не хотел в это верить, затем он назначил следствие, которое велось весьма неэффективно, так как считалось, что это дело огорчает великого князя. Несмотря на свой подозрительный характер, ему было отвратительно видеть виновных среди тех, кого он считал своими. Представители знатных родов, жившие рядом с его садом Бельведер, обычно поддерживались им, можно сказать, что они были возвышены его заботами, они были из числа тех, кого называли «его людьми». Вечером 24 сентября[11] император получил известие о том, что 17 числа вечером Варшава стала ареной кровавых событий.

Некоторые знатные вельможи ворвались во дворец Бельведер, где жил великий князь. Они нанесли раны вице-президенту полиции Любовицкому и убили генерала Жандра, который только что прискакал во дворец для того, чтобы предупредить великого князя об угрожавшей ему опасности. В этой ситуации у великого князя было время только для того, чтобы выйти через заднее крыльцо и найти свою лошадь. Расквартированная около Лазенок русская гвардейская кавалерия вышла с той стороны и взяла под защиту великого князя, а бунтовщики убежали из Бельведера[12].

Тем временем в городе был дан сигнал к началу восстания. Народ бросился к Арсеналу за оружием, вышиб двери и овладел ружьями и другим вооружением, которое наша чрезмерная забота о безопасности собрала в этой враждебной России столице. Четвертый линейный полк, саперный батальон и польская гвардейская артиллерия, расквартированные в самой Варшаве, давно поддерживавшие бунтовщиков, сразу заявили о себе и взяли под защиту вооружавшийся народ. Первыми жертвами поляков, павшими в ходе этого преступного бунта, были приехавшие для того, чтобы остановить беспорядки военный министр граф Гауке, командующий пехотой граф Стас Потоцкий, начальник Генерального Штаба генерал Сементковский, генералы Трембицкий, Блюмер и Новицкий. Тем временем два полка русской гвардии Литовский и Волынский и вместе с ними часть польских гвардейских гренадер вооружились и на парадном плацу ожидали приказаний великого князя. Полк конных егерей польской гвардии также как и несколько рот линейных гренадер, расквартированных в Варшаве, остались верными и в течение ночи объединились с тремя полками русской кавалерии, которые окружали великого князя. Город был во власти беспорядков, и ничто не предпринималось для того, чтобы их остановить. Таковы были первые и грустные новости, полученные императором. Вечером он соизволил пригласить меня к себе и дал прочитать рапорты своего брата. Он не терял ни минуты, уже был отдан приказ начальнику Генерального Штаба армии генералу Чернышеву выдвинуть 1 корпус под командованием графа Петра Палена к границам польского королевства. Командующему Литовским корпусом генералу Розену было приказано двигаться в том направлении, которое может быть указано великим князем Константином.

На следующее утро, как и всегда, император участвовал в разводе, и после его окончания он выехал на середину площади, приказав генералам и офицерам подъехать к нему. Все повиновались с быстротой, свидетельствовавшей о покорности и вежливости, и окружили со всех сторон лошадь, на которой он сидел. Громким голосом и очень отчетливо император рассказал во всех деталях о печальных новостях, полученных из Варшавы. Затем он рассказал об опасности, которой избежал его брат, и о неблагодарности поляков. Он сообщил об отданных им приказах и, наконец, закончил речь такими словами: «Если будет необходимо, то вы, моя гвардия, отправитесь наказать измену и восстановить оскорбленную честь России. Я знаю, что при любых обстоятельствах, могу рассчитывать на вас». С каждым словом императора внимание аудитории росло, с каждой минутой суровость уменьшалась, и после призыва гвардии к верности, все стремились притронуться к своему государю, все пытались выразить ему свою любовь и преданность. В их глазах заблестели слезы, и весь зал наполнился воодушевленным криком «Ура!», который был подхвачен вооруженными войсками, и который не прекращался, пока император не удалился. Эту сцену трудно описать, молодые и старые, генералы, офицеры и солдаты, все были глубоко взволнованы, а император имел случай убедиться, насколько ему уже удалось завоевать доверие и симпатию