Воспитание жизнью - [3]
Унтер-офицер Якоб Тесен все же вышел из комнаты. В длинном коридоре стояла тишина, как и всегда в послеобеденное время. Около лестницы за столом сидел дежурный по роте: сегодня дежурил фельдфебель. Он сонно откинулся на спинку стула.
— Куда? — спросил он Якоба, когда тот проходил мимо.
— Подышать свежим воздухом.
— Недурно! Если бы я мог, тоже пошел бы с тобой.
Якоб понимающе кивнул головой, сказал в ответ что-то банальное и уже через минуту не мог вспомнить, что именно. Он спустился по каменной лестнице. Его шаги глухо отражались от белых кафельных стен.
«И все-таки ты осел, — ругал он себя, — огромный, длинноухий, беззубый осел». Выходя из здания, он думал о том, как найти выход из неудобного положения, в котором он оказался.
3
Широкой гладью перед ним простиралось море. Воздух был свеж и пропитан запахом соли и водорослей. Около забора Якоб снова наткнулся на вчерашнего мальчугана.
— Что, малыш, никак не расстанешься со своей смешной бутылкой?
— Меня зовут Олаф, — серьезным тоном ответил мальчик.
Он стоял в воде по самые голенища своих белых резиновых сапожек и внимательно рассматривал рябое дно у своих ног.
— Зачем тебе эта бутылка?
— Я буду держать в ней рыбок.
— А как ты собираешься их наловить? — поинтересовался Якоб.
— Руками… — ответил мальчик. — А разве так нельзя?
— Нет, — возразил Якоб, — руками ты ничего не поймаешь. И вообще здесь рыбок нет: тут очень мелко. Но я могу дать тебе хороший совет: выходи-ка ты побыстрее из воды, она еще слишком холодная.
— А что, если мне все-таки попробовать?
— Получишь насморк, а потом мать будет тебя ругать.
Мальчик не двигался с места.
— Не будет она меня ругать: ее ведь здесь нет.
Якоб пожал плечами:
— Ну, значит, кто-нибудь другой отругает.
— Старшая сестра, что ли?
— Может быть, и старшая сестра.
Мальчик оторвал свой взгляд от воды и выпрямился:
— А ты меня не выдашь?
Якоб замотал головой:
— Вот еще! Я даже не знаю, где ты живешь.
— Вон там я живу, — ответил малыш, и его худенькая рука указала в сторону от пляжа, туда, где за матово-зелеными дюнами в излучине бухты прилепилось несколько домиков с камышовыми крышами. — Но только ты туда не ходи.
— Друзей я не предаю, — кивнул головой Якоб.
— Честное слово?
— Даю слово воина. Раз ты живешь у старшей сестры, значит, ты не отсюда?
Мальчик вытер мокрые руки о свои темные шорты.
— Нет, не отсюда, — ответил он. — Я приехал из города на отдых, потому что долго болел.
— Вот видишь, — заметил Якоб с напускной строгостью, — тогда тем более должен понимать, что стоять в холодной воде вредно и что старшая сестра будет тебя за это ругать. Раз ты долго болел и приехал сюда отдыхать, быстро выходи из воды.
Мальчик удивленно поднял голову, помедлил немного, но затем все же вышел из воды и медленно побрел по берегу.
— Не такая уж страшная была у меня болезнь, — пробормотал он и остановился.
— Болеть всегда нехорошо.
— А ты сам болел когда-нибудь? — спросил мальчуган.
— Еще как! И совсем недавно. Ну и противно же это было!
— А что у тебя болело? Грудь?
— Нет, — ответил Якоб. — У меня с ногой было плохо.
— На тебя машина наехала, да?
— Нет, не машина, а кое-что другое, твердое и горячее. Я и сам толком не знаю что, — ответил Якоб. — Давай я тебе лучше расскажу об этом как-нибудь в другой раз…
Тут их разговор прервался. Прошла минута-другая… Мысленно Якоб снова вернулся в казарму.
«Сейчас ребята, наверное, уже переварили прочитанное, — подумал он. — Перебрали все шуточки и вдоволь нахохотались. Теперь лежат и отдыхают на койках. И снова никому нет дела до других, как почти каждый день. А еще говорят о коллективе!»
Мальчуган тем временем поднял свою бутылку, и вчерашняя сценка повторилась. Выкопав из песка несколько камешков, он начал бросать их в воду.
«Плюмпс» — раздался глухой звук, и камешек утонул. Только ленивой чайки на этот раз не было…
Скоро Олаф заговорил снова, и Якобу подумалось, что мальчуган не переставал думать об этом со времени их вчерашнего разговора.
— Если тебе нельзя перелезать через забор, почему бы тебе совсем не убежать отсюда? — с детской наивностью спросил малыш.
Якоб улыбнулся.
— Убежать… Я должен оставаться здесь, — сказал он. — Я нужен экипажу. А знаешь почему? Потому что я командую танком, понял?
— Ой! Ты командуешь танком? — воскликнул мальчуган и от удивления раскрыл рот.
— Да, — подтвердил Якоб, — я командир танка.
— Самого настоящего?
— Конечно!
— Вот здорово!
«Малыш уставился на меня так, словно я одновременно и машинист локомотива, и вождь индейского племени, и продавец мороженого», — не без улыбка подумал унтер-офицер, а вслух сказал:
— А теперь можешь закрыть свой рот. Ничего особенного в этом нет. Где есть танки, там должны быть и командиры.
— А у вас много танков?
Якоб прижал указательный палец к губам и прошептал:
— Тише, Олаф, это военная тайна.
— У вас их, наверное, тьма-тьмущая?
— Да, их больше, чем пальцев на твоих руках и ногах.
— Много, — согласился мальчуган. — А танк сильный?
— Сильнее, чем десять слонов.
— Может он повалить дерево?
— Может.
— А этот забор?
— Это ему ничего не стоит.
— А стену может разрушить?
— Запросто.
— И туда он может залезть? — спросил мальчуган, указывая на дюны за своей спиной.
Главный герой повести — молодой солдат Фред, который пришел в Национальную народную армию ГДР от станка. Трудовая закалка, полученная на заводе, помогает Фреду в интересной, но нелегкой солдатской службе, однако, несмотря на это, он все же не сразу втягивается в строгий ритм жизни артиллерийской части. Прошло немало времени, прежде чем Фред понял, как надо выполнять свой воинский долг, что такое настоящая дружба и как следует относиться к любви и беречь ее. Разобраться во всем этом помогли Фреду его товарищи по службе и любимая девушка, которой он доставил немало огорчений. Повесть Г.
В романе современного писателя из ГДР воссоздается обстановка последних дней Великой Отечественной войны, когда войска Советской Армии, успешно завершив Восточно-Прусскую операцию, вплотную подошли к фашистскому логову — Берлину.Автор сумел показать высокий гуманизм советских солдат и офицеров, которые, выполняя свою освободительную миссию, беспощадно громили ненавистного врага и одновременно оказывали всевозможную помощь мирному немецкому населению.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.