Восьмой ангел - [6]
— Я вообще не понимаю, на фига нам это вообще, вообще, — нервно сказал стоявший к Михаилу спиной парнишка.
— Это-то как раз понятно, — сурово сказала девчушка, — чтобы… — тут подростки сошли с ленты и смешались с толпой, ну как всегда, на самом интересном месте.
На их место встала явно влюбленная парочка, медленно обсуждающая грядущее музыкальное выступление в каком-то кафе или ресторане. Михаил водил ушами, чувствуя себя то ли насторожившимся зайцем, то ли живым локатором.
— …прилетают с Вероники, дождись на причале, у них семь палет рассады…
— …посмотри в накладной, ну не может быть, ну куда могла пропасть нераспечатанная-то?
— …вернусь пораньше, так ей и скажи, пусть не хнычет, так и скажи, деда уже едет, едет, будем строить убежище…
— …чтоб тебя Йован возил, с такими закидонами!
— …ну свозили на Линдо, вылечили ее. А?.. Ну а для чего они нужны, эти деньги-то? Для чего еще? Кремацию пафосную делать?.. Да ладно, я не ору…
Совершенно одуревший от обилия информации Михаил вернулся к сударыне Стуц и зарылся в данные с каффов. Планшет согласился обрабатывать одновременно аудиопотоки звучащей речи и антропологию лиц, но попросил не нагружать его больше ничем. Так-то на первый взгляд и по видимой краниологии, и по отдельным именам на бейджах заметно было отклонение от условно-типичного населения поздних зон в сторону большей европеоидности — носы, рты, скулы. И как бы не бутылочное горлышко пару сотен лет назад.
Девять станций из десяти (да и девять планет из десяти) имеют условно-смуглое население, где в предках то эфиопы в смеси с иннуитами и шведами, то пигмеи с бурятами и фиджийцами, то японцы с французами и амазонцами, и все это хорошенечко перемешано и взболтано, только по генным картам и поймешь, откуда какие черты. Смоковетс беспримесно европеоидное лицо являл одно — ту самую Гелю-Спасительницу, но люди с местными темами разговоров были светлее, чем очевидные транзитники. А скулы-то прямо и вообще славянские через одного.
Наблюдения Михаил обозначил в папке «Предположения, проверить» и намекнул планшету посличать непонятные слова в аудио с восточноевропейскими языками. Это вам не Капитолия с ее лицевым дизайном эмбриона, здесь генетическая линия написана у каждого прямо на лбу, и языковые особенности могут храниться столетиями. Анализатор анализатором, а меметика в каждой локации своя, и по ней тоже много чего видно.
Озадачив планшет, Михаил подумал, нацепил свежие каффы и потащился в ближайшее к причалам, то есть самое-самое официальное, религиозное заведение. Не то чтобы он надеялся с первого же захода проницнуть там какие-то тайны. Гораздо актуальнее была задача правильно примелькаться. Вход в заведение был прямо с причальной площади: бронзовая дверища шести метров шириной, разумеется, закрытая, и в ней врезанная низенькая калиточка, сквозь которую снуют туда-сюда разношерстные прихожане и бородачи со сплошь шрамированными лицами. Сам Михаил на их фоне выглядел ни богу свечка ни черту кочерга, но тут транзитников наверняка не считают.
В помещении он накупил у пожилой дамы в полосатых дредах благовоний (надпись на пленке гласила: «Не пытайтесь поджечь! Когда вы распечатаете упаковку, реакция управляемого тепловыделения начнется сама!»). Дама строго объяснила, каковы правила утилизации мусора на станции и «во-он, стоит бокс, не перепутаете, их на всех углах полно, а лучше сохраните и принесите сюда, за каждые десять упаковок получите одно благовоние бесплатно!..»
Распихивая купленное по карманам, Михаил вытащил большой комок флаеров и попросил совета, куда из этих мест сходить, а куда не стоит.
Дама отнеслась к рекламе строго, почти все флаеры отправились в тот же ящик переработки пластика, кроме «а, это наш» и пары «о, это старинные центры, вы не пожалеете, там красиво поют, и вы бы видели их сад!». Михаил утрате флаеров огорчился не слишком — все адреса можно поднять с видео каффов, а конкуренция — это интересно.
Наконец, продавщица поинтересовалась у Михаила, какими вратами тот планирует отбыть.
Он, совершенно не кривя душой, пожаловался на строгую начальницу и ее неисповедимые планы, и сколько тут торчать, он не знает (если вы не возражаете, я еще зайду, если мы тут застрянем), и каким путем они дальше поедут, неясно… Дама решительно выложила на стол семь крошечных галогеновых светильничков.
— Вам, юноша, придется совершить приношение каждому из семи ангелов.
— Ангелов? — искренне поразился Михаил
— Хранителям врат, дорогой. Вон, посмотрите.
Внутри темного просторного помещения звучал хор (Михаил понадеялся, что в записи) и бурлило броуновское движение прихожан вдоль стен. На стенах, подсвеченные снизу, располагались семь здоровенных крылатых фигур с чем-то таким условно фаллическим в руках, у кого копье, у кого — да-да, старинная штурмовая винтовка вроде бы. Свет был уж очень неровный.
— Как узнаете, куда полетите, — строго сообщила дама и тряхнула полосатой прической, — непременно вернитесь, возьмите свечку побольше и поставьте конкретному ангелу. Очень много зависит от хорошей дороги, очень! — Михаил прочувствованно поблагодарил, сгреб в ладонь светильнички и пошел разглядывать каждого, кхм, ангела по отдельности.
Эта книга посвящается памяти безвременно ушедшего от нас писателя Андрея Круза. Авторы рассказов, вошедших в антологию, не просто коллеги Андрея по писательскому ремеслу, а единомышленники, и тексты ими написаны в схожем ключе: боевая фантастика, где действие разворачивается в мире пост-апа, или зомби-апа, или попросту в смертельно опасных жизненных обстоятельствах, сваливающихся как снег на голову. Мужественные и брутальные герои этих произведений не страдают рефлексией, они и озабочены спасением не столько мира, сколько себя и своих близких.
Краткое введение в возможности конфликтологии для создания новых историй. Книга адресована писателям, сценаристам, гейм-дизайнерам и любым другим сторителлерам.
Переломный момент — самое интересное в любой истории. Это удивительные изменения, трансформации и открытия. Это выбор нового пути и поиск лучших решений. Встречайте первый выпуск альманаха «Мю Цефея»: сборник фантастических рассказов, героям которых пришлось искать выход из самых сложных ситуаций, лететь в космос и забираться под землю, отправляться в прошлое и будущее, ставить эксперименты и творить магию… А главное — переписывать правила и перекраивать себя, чтобы совершить невозможное.
Любой мост – это труд, затраченный на создание близости между людьми. В предельном случае мосту безразлично, как далеко друг от друга в пространстве, времени или типе реальности те, кого он должен связать. Но постройка и поддержание в рабочем состоянии предельного инженерного сооружения – занятие не простое. Жил да был человек, который придумал себе такую жену, чтобы она могла выдержать всё, что ему сулило будущее. Вот только он забыл задаться вопросом – а выдержит ли эту женщину его будущее, сама его реальность, что будет с ним самим – и выстоит ли Мост. Содержит нецезурную брань.
Ася Михеева родилась и живет в Новосибирске. Писать фантастику пробовала ещё в начале девяностых, но потом надолго прекратила попытки. Вернулась в жанр уже в двухтысячных, участвовала в сетевых конкурсах, была членом мастер класса Андрея Лазарчука. Публиковалась в сборниках и альманахах. По основной профессии — преподаватель, читает курсы социальной психологии, религиоведения, конфликтологии. В «Мире фантастики» публиковались рассказы «Правдивая история Уинки Каттерби», «Овидий возвращается в Рим» и другие.
В номер включены фантастические произведения: роман «Человек 2: Бог в машине» Олега Мухина (начало), «Дар бога Пана» Елены Щетининой, «Война по ФЭП» Татьяны Ивановой, «Малый бизнес Салли Мэшем» Аси Михеевой, «Не дразните бродячего стоматолога» Александра Голубева, «Такелажники» Александра Подольского, «Провинция Россия» Сергея Гончарова, «Деревянные человечки» Алексея Ерошина, «Послание потомкам» Владимира Молотова.
Главный герой повести в пяти воспоминаниях — киборг Дьондюранг — творение Инканского комбината биокибернетики, экспериментальная модель. Политразонная квазиархитектоника его центрального анализатора и строение нейроглии очень близки к строению человеческого мозга. Всю свою жизнь он посвятил изучению человека, а в конце жизни стал действующим экспонатом музея естествознания.
Для достижения своей цели биокибер Андреш переступает ту незримую черту, за которой обратной дороги нет…
Не пройдет и года, как звезда Чирна взорвётся и превратится в новую. У звезды есть планета Ара. Экспедиция с Земли нашла на Аре разумных обитателей.
Профессор О'Хара встречает своего знакомого Цатара. Тот в последнее время занимается проблемой путешествий во времени. Профессор думает, что гипотеза Цатара — вздор. Вскоре и Цатар в этом убеждается. Но не совсем…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.