Воскреситель - [8]

5

Сара Линкольн проснулась от запаха кленового сиропа, жарящегося бекона и грохота посуды. Она любила субботы. По субботам у Джоша просыпалось чувство вины за то, что он работал всю неделю допоздна, поэтому он вставал рано и готовил ей завтрак. Сара понимала, что Джошу приходится работать, чтобы обеспечивать семью. И все равно она ненавидела его работу. Она хотела, чтобы он проводил каждый день вместе с ней.

Она любила сидеть дома и играть в добросовестную домохозяйку, заниматься готовкой и уборкой, украшать дом, вырезать купоны, распоряжаться бюджетом, наводить красоту. Но не могла не признать, что иногда ей это совсем не нравилось — видеть, как Джош уходит на работу еще до восхода солнца, а иногда возвращается домой затемно, работает в две смены, по десять, одиннадцать, двенадцать часов в день. Все это пробуждало в ней ревность и тревогу. Даже зная, что Джош весь в работе, Сара думала лишь о том, что у него хотя бы есть с кем там поговорить, и что большинство его коллег женского пола.

Джош работал крупье в одном из крупнейших казино города. И хотя Сара не понимала, как можно восемь часов стоять на одном месте, тасуя карты — для ее ног и позвоночника это был бы настоящий ад — она вполне представляла, со сколькими интересными людьми он там знакомится. Включая подвыпивших, флиртующих дамочек, ищущих себе в Вегасе мимолетное увлечение.

Сара не считала, что Джош ей изменяет. Это было не в его стиле. Но она знала, что ему нравится его работа. Нравится социальное взаимодействие. Нравится общаться со знаменитостями, миллионерами и людьми со всего света. Сара же общалась лишь с продавцами в местной продуктовой лавке, да с кассирами в "Уол-Марте". Ей было одиноко. Друзей в Лас-Вегасе у нее не было. Свою семью, друзей и всех, с кем она выросла, она оставила в Индианаполисе. Прожив в Лас-Вегасе одиннадцать лет, она даже не знала имен соседей. Из-за невозможности выплачивать ипотеку, соседи менялись до того, как она успевала с ними познакомиться. Джош был ее единственным другом.

С кухни донесся едкий запах сгоревшего масла, за которым последовали сердитый шепот мужа и шипение горячей сковородки под струей холодной воды. Сара захихикала. Джош был кем угодно — усердным работником, внимательным слушателем, чувственным любовником, даже довольно неплохим певцом, но повар из него был ужасный. Как и каждый уикенд, Сара вылезла из кровати и решила спуститься вниз и помочь Джошу, пока он не спалил весь дом дотла.

С противоположной стороны улицы раздался какой-то грохот и несколько голосов начали перекрикиваться, не сердито, а просто громче, чем необходимо. Сара подошла к окну и выглянула на улицу. Перед маленьким одноэтажным домом, где раньше жила пожилая пара Дженсенов, пока из-за возросшей ипотечной ставки им не пришлось вернуть его банку, остановился грузовик для переездов. Сара жалела Дженсенов. Это были единственные соседи, с которыми она регулярно общалась, притом, что в основном это были короткие разговоры ни о чем по пути к почтовому ящику.

Трое мужчин в комбинезонах вытаскивали из кузова большие коробки. Поблизости стоял маленький, тощий парень с грязными светлыми волосами, в белой рубашке поло и джинсах. Он явно нервничал. Один из грузчиков уронил коробку на наклонный трап, идущий из кузова грузовика, и та съехала по нему на улицу. Похоже, ничего не разбилось, но вид у тощего парня был такой, будто он в любой момент поднимет крик. Вены на лбу вспучились, желваки напряглись, лицо покраснело, но когда он заговорил, голос у него был спокойным и размеренным.

— Можно осторожнее, пожалуйста? В тех коробках у меня дорогое компьютерное оборудование. С его помощью я зарабатываю себе на жизнь.

Сара недоверчиво покачала головой. Если б эти клоуны так швыряли на землю ее вещи, она ругалась бы на чем свет стоит. Она не понимала, почему мужчины считают, что не должны проявлять эмоции. Джош был таким же. Если дом загорится, он будет стоять и думать, как бы разбудить ее, не повышая голос.

Тощий парень задрал голову к небу, будто молясь, чтобы его вещи добрались до дома в целости и сохранности. Все его тело было напряжено, глаза закрыты. Он медленно повернул лицо к дому и открыл глаза. Секунд тридцать он стоял на подъездной дорожке, не сводя глаз с ее окна. Лицо у него расслабилось, и он, похоже, успокоился. В какой-то момент Сара показалось, что он смотрит ей прямо в глаза. Внезапно она вспомнила, что на ней нет футболки, хотя вряд ли он видел ее сквозь жалюзи. Затем парень улыбнулся. В выражении его лица не было чего-то извращенного или угрожающего. Оно казалось просто радостным. И все же Сара почувствовала, как спине у нее пробежал холодок. Она скрестила руки на груди и отошла от окна.

Зайдя в стенной шкаф, она достала футболку. Подумала, было, надеть ее, но не захотела поддаваться паранойе и признаваться себе, что тот парень напугал ее. Она бросила футболку обратно в шкаф и спустилась на кухню. На ней не было ничего кроме розовых хлопчатобумажных трусиков. Саре было тридцать четыре, при этом она обладала телом подростка — благодаря утренним пробежкам и паре ежегодных марафонов. Они с Джошем планировали скоро заводить детей, что означало, что через пару лет она уже не сможет ходить по дому голой, а после рождения ребенка, возможно, и не захочет. Она взвесила в руках свои груди. Это не были силиконовые "сиськи" 5-ого размера, которые имела, похоже, каждая женщина в городе. Но они были настоящими, и свой 3-ий размер она считала самым подходящим. Они еще не начали отвисать и были довольно крепкими. Джошу нравились ее груди, а это самое главное. Она понимала, что после рождения детей, они вряд ли останутся прежними, и она уже не будет такой беззастенчивой. Сара не могла представить себе, что будет разгуливать по дому с растяжками, отвисшими сиськами и животиком. Но до тех пор она планировала наслаждаться свободой, а значит, у себя дома она будет носить минимум одежды.