Восхождение: Проза - [38]
Конные подъехали; настороженно, не опуская наганов, смотрели на Демьяна. Старший, видно, тот, что в кожанке и кубанке, сказал:
— Посмотри-ка, Макарчук, в штаны он обрез не засунул?
С низкорослого, беспокойно переступающего копытами коня, косящего на Демьяна фиолетовым вывернутым глазом, легко спрыгнул на снег рослый, сильный в плечах парень в красноармейской шинели, быстро обыскал Демьяна.
— Нету, кажись, ничего, Станислав Иванович, — доложил он. — Опусти руки-то, пугало! Доху бабью напялил, тьфу!.. Где взял?
Демьян открыл было рот, хотел объяснить — мол, по случаю купил, по дешевке, нехай и бабья, главное — тепло в ней… Но человек в кожанке вплотную подъехал к нему, вгляделся.
— Ранен?
— Не… Упал я, зашибся. — Голос Демьяна дрожал.
— «Упал!..» — передразнил его Макарчук. — Пахал бы себе да сеял, сено сгребал… Нет, туда же, против власти выступать, в банду! — Он сплюнул.
— Дык мы… Силком, стал быть.
— «Силком!» А голова у тебя для чего?
— Оставь его, Федор, — приказал человек в кожанке. — Допросить его надо как положено. Давайте с Петром в хутор, а я, вон, к начальству пока сгоняю.
Верховые повели Демьяна к видневшемуся за бугром хутору, к тому самому, откуда калитвянская конница скрытно напала на красных; теперь же никакой конницы и в помине не было, слобода была занята множеством красноармейцев, это хорошо было видно даже отсюда, с поля. «Отвоевался, наверно». У Демьяна тоскливо сжалось сердце: расстреляют красные, не иначе. Допросят сейчас и — к стенке. Макарчук этот и глазом не моргнет.
Демьяну стало жалко себя, он заплакал, размазывая по щеке и русой куцей бороденке слезы и кровь, сморкался в кулак. Дороги перед собою он почти не видел, да и не смотрел на нее: шел между конями, глядя на снег, на копыта, слушая возбужденные голоса всадников — они еще не остыли от боя, говорили о слаженности действий красных полков, о том, что какой-то Качко подоспел в самое что ни на есть время, иначе Белозерову пришлось бы туго. Жалко, что Колесников драпанул, среди убитых и раненых его, кажется, нет, надо будет потом походить еще по полю хотя бы вот с этим «пугалом» — он наверняка знает его в лицо…
«Убьют, убьют, — тягостно думал в это время Демьян. — За Колесникова, за доху эту, провались она. Это ж там, в Меловатке, когда их с Гришкой Котляковым Гончаров послал за бабой председателя волостного Совета… как его… да, Клейменов! Ну — баба ни в какую: визжать, кусаться… Котляков и давай тогда из обреза, в нее да в пацанят. Всех почти и положил, один только шмыганул, они и не видели как. Демьян шарил-шарил по двору да и плюнул — бог с ним, нехай живет. А Котляков уже в скрыню забрался, выгребал оттуда юбки, монисто, сапожки бабьи… «Бери, чего хайло раззявил?» — заорал на Демьяна, тот и подхватил вот эту самую доху… Теперь станут разбираться, тот, в кожанке, до всего дойдет, узнает…»
— Чего слюни распустил? — крикнул сверху Макарчук. — Как грабить да убивать — смелый, а тут… ишь!
— Да не убивал я никого, хлопцы! — жалостливо выкрикнул Демьян. — И стрелять-то как следует не умею, в ваших и не попадал… Палил, да и все.
— «Палил». А чего, спрашивается, палил? Бросил бы дуру эту — да с повинной. Глядишь, и простили бы. А теперь… теперь сам понимаешь… — Макарчук хлопнул рукоятью плетки по голенищу сапога.
— Заставили меня, хлопцы! — Демьян схватился за стремя. — Гончаров у нас да Григорий Назаров… У них не откажешься, у них разговор короткий…
— И у нас будет короткий, — бросил Макарчук, и сердце Демьяна ушло в живот.
— Контрреволюционный мятеж против законной власти, — сказал молчавший до сих пор второй верховой. — Куда короче?
Вскоре они добрались до Колбинского, хутора из десятка, не больше, домов под соломенными толстыми крышами. У одного из них высился громадный, голый сейчас тополь; возле него и остановились. Съезжались к хутору и другие конные, двигался мимо, в направлении на Терновку и Старую Калитву, хорошо вооруженный полк красных. Слышались вокруг веселые, молодые голоса…
«Такая силища, какому там Колесникову сломить», — вывел для себя Демьян.
Наумович допрашивал Маншина вечером, при слабом свете керосиновой лампы. Сидели они с ним в горнице, при закрытых дверях, за которыми топтался, переминаясь с ноги на ногу, часовой. В избе было холодно. Наумович дышал на озябшие пальцы, с трудом водил карандашом в мятой записной книжке, записывал ответы Демьяна. Себя он велел называть «гражданин следователь», представился при этом, мол, из чека, и зовут его Станиславом Ивановичем. Имя-отчество Демьян запомнил, а фамилию сразу забыл. Вошел как раз тот здоровый чекист, Макарчук, сел рядом со следователем и положил на стол кожаную сумку с чем-то тяжелым, звякнувшим, выразительно глянул на Демьяна. «Кандалы, — мелькнуло у того в мозгу. — Ну, слава богу, хоть не сразу…»
— Фамилия твоя? — строго спросил Наумович и нацелил карандаш в блокнот.
— Маншин. Демьян Васильев, — поспешно и угодливо ответил Демьян.
— Какой нации?
— Из хохлов мы.
— На Украине, что ли, родился?
— Не, зачем! Тута, в Старой Калитве.
— Значит, русский. Годов сколько?
— Да сколько?.. Тридцать три сполнилось на пасху.
Лето 1943 года. В районе Курской дуги по приказу Ставки строится стратегически важный участок железной дороги. Чтобы уничтожить объект, немцы забрасывают в наш тыл группу диверсантов. Одного из них, немку по имени Эльза, бойцам СМЕРШ лейтенанта Сергея Соболя удается взять живой. Но допросы ничего не дают. Чтобы выявить агентов и предателей, задействованных в подрыве железной дороги, оперативники придумывают хитроумный план. Соболь устраивает Эльзе побег. Так появляется шанс, что она выведет смершевцев на своих сообщников.
Новейшие исследования показывают, что человек был создан сверхэволюционным путем, что не отменяет дарвиновскую теорию на линейных этапах Сверхэволюции. Путем направленной мутации из биомассы был создан первый этнос планеты, первонарод, обладающий первоязыком, – суперэтнос руссов. Позже из него выделились все этносы Земли. Жизнь на Земле развивается по основным законам Сверхэволюции. Цель человечества, суперэтноса руссов, «детей богов» – «взросление» и переход в стадию богочеловечества, становление «богами».Книга известного этноисторика и этнофилософа Юрия Петухова впервые приближает читателя к пониманию подлинной картины мира.
Лихим 90-м посвящается… Фантастический роман-эпопея в пяти томах «Звёздная месть» (1990–1995), написанный в жанре «патриотической фантастики» — грандиозное эпическое полотно (полный текст 2500 страниц, общий тираж — свыше 10 миллионов экземпляров). События разворачиваются в ХХV-ХХХ веках будущего. Вместе с апогеем развития цивилизации наступает апогей её вырождения. Могущество Земной Цивилизации неизмеримо. Степень её духовной деградации ещё выше. Сверхкрутой сюжет, нетрадиционные повороты событий, десятки измерений, сотни пространств, три Вселенные, всепланетные и всепространственные войны.
..Они обрекались на смерть лишь потому, что прикоснулись к тайным сделкам чеченских боевиков и кремлевских чиновников. Их с одинаковой злобой уничтожали и свои, и чужие. Спецназ погибал в чеченских предгорьях, а в это время Генштаб разрабатывал операцию по окончательному разгрому бандформирований. Только раньше на Кавказ прилетел секретарь Совета безопасности России генерал А.И. Лебедь — останавливать войну. И новейшая история России в августе 1996 года пошла по иному руслу...
Аннотация издательства: В первый том московского писателя Юрия Петухова вошли остросюжетные фантастические, приключенческие и историко-приключенческие произведения, написанные писателем в последние годы.Книга заинтересует любителей захватывающих повествований о невероятных приключениях на Земле и в Космосе, она рассчитана на ценителей острых и необычных ситуаций как в реальном, так и в фантастическом мирах.Звездное проклятье, Фантом, Вражина, Ловушка, Маленькая трагедия, Наемник, Круговерть, Чудовище, Душа, Немного фантазии, Робинзон-2190, Давным-давно, Рефлексор (повесть), Сон, или каждому свое.
Недавно ушедший из жизни Ю.Д. Петухов был крупнейшим писателем, историком и публицистом, которого более всего занимала тема России, ее положения в современном мире и будущего нашей страны.В своей книге Ю.Д. Петухов исследует истоки нынешнего глубокого кризиса России, показывает, как весь "цивилизованный мир" сразу после окончания Третьей мировой ("холодной войны") начал Четвертую мировую войну против российского государства. Кто был и остается пособниками Запада в этой войне, какие силы внутри нашей страны заинтересованы в ее поражении — автор отвечает на эти и многие другие вопросы.Но книга Юрия Петухова все же полна исторического оптимизма: он считает, что у России великое будущее, и на земле рано или поздно установится русский мировой порядок.
Место действия новой книги Тимура Пулатова — сегодняшний Узбекистан с его большими и малыми городами, пестрой мозаикой кишлаков, степей, пустынь и моря. Роман «Жизнеописание строптивого бухарца», давший название всей книге, — роман воспитания, рождения и становления человеческого в человеке. Исследуя, жизнь героя, автор показывает процесс становления личности которая ощущает свое глубокое родство со всем вокруг и своим народом, Родиной. В книгу включен также ряд рассказов и короткие повести–притчи: «Второе путешествие Каипа», «Владения» и «Завсегдатай».
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.