Восхождение: Проза - [34]
— Ага! Значит, в лесу были? Хорошо. — Сашка отошел от кровати, сел в отдалении на табурет. Дулом нагана сбил малахай на затылок.
— А мы, бога мать, по лесу да по всей округе рыскаем, как волки, следы ищем: кто подобрав, кто сховав?.. А хлопчик уже в постельке нежится, болячку зализывает… — Сашка вскочил, подбежал к кровати, сдернул с Павла лоскутное, пестрое одеяло, заорал: — Подымайся, собака! Ну! — и трахнул вдруг из нагана в потолок.
Павел вздрогнул, открыл воспаленные, ничего не видящие глаза.
— А ну! Коновалов! Япрынцев! Одягайтэ красну сволочь да в сани его. И ты, тетка Горпина, с сынком своим собирайтесь. В штаб поедем, разберутся там.
…Допрашивал Данилу сам Колесников. Он, с перевязанной головой, черный от злобы, велел оставить их вдвоем в заброшенном общественном амбаре, где у красных был ссыпной пункт, смотрел на страшно избитого, окровавленного Дорошева.
— Ну шо, Данила, нагулялся с моей Оксаною? — хрипло спросил Колесников и обошел Данилу с недоверием и некоторым удивлением: неужели Оксана и вправду могла любить хромого этого черта, пусть и со смазливой рожей? Неужели бегала к нему, дарила ласки?
— Оксану твою… любил и люблю. — Данила пошатнулся от удара в лицо. — А тебе, паскуда, одно скажу: не жилец ты на этом свете, вот побачишь. Ты бандюкам, трусливая шкура, жизнь свою поганую продал…
Колесников, скрипнув зубами, ударил Данилу ногой в пах, и тот скорчился со стоном; разогнулся с трудом, белый, от боли.
— И на власть нашу народную… руку поднял… Не будет тебе прощения, кулацкое отродье! Попомни мои…
— А тебе за чекиста, за Оксану прощения нету! — Колесников, матерясь, одну за другой всаживал пули в живот Данилы, наслаждаясь муками своего врага, растягивая его мучения…
Мать Данилы удавил матузком[2] Япрынцев, прыщеватый горбоносый бандит, которого наставлял перед этим, обучал «ремеслу» на кошках и собаках доморощенный палач Евсей. Сам Евсей — громадный, длиннорукий, до глаз заросший черной, с проседью бородой, предвкушал большее: в штабе думали, как пострашнее казнить пойманного чекиста.
Павла привел в чувство, безжалостно исколов, Зайцев; потом за дело взялись Конотопцев с подручными — спрашивали, били, обливали ледяной водой, снова спрашивали: кто послал его на задание? знает ли он Вереникину? с кем должен был встретиться в Старой Калитве? много ли помогал им, красным, Данила Дорошев?
Павел не отвечал ни на один вопрос, тревожась в душе за Катю: значит, она у них все-таки на подозрении, это плохо, надо будет потом, если удастся выжить и вернуться в Павловск, подумать со Станиславом Ивановичем…
Потом пришел в амбар Безручко, обматерил Конотопцева за грубое обращение с пленным, прямо предложил Павлу перейти на сторону повстанцев.
— Ты ще молодой, хлопец, — вкрадчиво говорил голова политотдела. — Э-э… жить тебе да жить. Чего молчишь? Власть мы вашу прогнали, свою, народную, установили…
— Брешешь, гад, — тихо, но внятно сказал Павел. — Одурачили вы своих хохлов, запугали. А власть была и будет у нашего народа одна — Советская. Понял, бугай?
Павла мучили еще двое суток, он жил и не жил эти дни и ночи: побоев уже не ощущал, только загноившееся плечо горело нестерпимым огнем, а в голове стоял красный горячий туман, все перед глазами плыло, качалось…
В какое-то мгновение перед его глазами появилось знакомое лицо: да, это был тот самый дед, которого он встретил под Гороховкой, с которым курил крепкий душистый самосад. Но почему он здесь, зачем? Или это ему снится?
Нет, не снилось. Дед Зуда, вернувшись из разведки, доложил Конотопцеву обо всем, что видел и слышал за эти три дня. А увидел он немало: красные готовятся к наступлению на Калитву, в Россоши стянуты крупные воинские подразделения, ждут конницу, бронепоезд, какие-то еще части… Рассказал Сетряков и о встрече в лесу, и Сашка тут же велел ему идти в амбар и глянуть: тот это человек или нет.
Сетряков подошел, вгляделся.
— Здорово, Павло́, — негромко сказал он.
Павел приподнял голову.
— А-а, это ты, дед… Я, между прочим, догадался, что в банде ты… Но что-то еще у тебя в глазах человеческое есть, дед. Таких, как ты, Советская власть простить еще может, подумай.
— Признайся им, сынок, — попросил дед Зуда. — Может, в живых оставят, а? Ты молодой…
— Это я уже слыхал, дед… А теперь иди, прощай. Хороший мы с тобой табачок курили, закурить бы напоследок… Когда наши придут сюда, скажи им, что Пашка Карандеев без страха помер, понял? Ничем свою Советскую власть не подвел… Иди!
…Евсей, алчно посверкивая глазами, отрубил пленнику обе ступни, Япрынцев с Коноваловым подхватили стонущего Павла под руки, кинули в сани, вывезли из Калитвы на берег Дона, бросили в снег.
— Ну вот, чека. Ползи в свою коммунию!
Япрынцев с Коноваловым пьяно захохотали, завалились в сани, стеганули сытого, настороженно прядающего ушами коня, тот рванул с места, понес за собою белый снежный вихрь…
А Павел — без шапки, с голыми руками, истекая кровью, слабея с каждой минутой, — тихонько пополз берегом Дона, оставляя на снегу алый глубокий след…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Боевые действия красных частей против банд Колесникова возобновились двадцать девятого ноября.
Лето 1943 года. В районе Курской дуги по приказу Ставки строится стратегически важный участок железной дороги. Чтобы уничтожить объект, немцы забрасывают в наш тыл группу диверсантов. Одного из них, немку по имени Эльза, бойцам СМЕРШ лейтенанта Сергея Соболя удается взять живой. Но допросы ничего не дают. Чтобы выявить агентов и предателей, задействованных в подрыве железной дороги, оперативники придумывают хитроумный план. Соболь устраивает Эльзе побег. Так появляется шанс, что она выведет смершевцев на своих сообщников.
Новейшие исследования показывают, что человек был создан сверхэволюционным путем, что не отменяет дарвиновскую теорию на линейных этапах Сверхэволюции. Путем направленной мутации из биомассы был создан первый этнос планеты, первонарод, обладающий первоязыком, – суперэтнос руссов. Позже из него выделились все этносы Земли. Жизнь на Земле развивается по основным законам Сверхэволюции. Цель человечества, суперэтноса руссов, «детей богов» – «взросление» и переход в стадию богочеловечества, становление «богами».Книга известного этноисторика и этнофилософа Юрия Петухова впервые приближает читателя к пониманию подлинной картины мира.
Лихим 90-м посвящается… Фантастический роман-эпопея в пяти томах «Звёздная месть» (1990–1995), написанный в жанре «патриотической фантастики» — грандиозное эпическое полотно (полный текст 2500 страниц, общий тираж — свыше 10 миллионов экземпляров). События разворачиваются в ХХV-ХХХ веках будущего. Вместе с апогеем развития цивилизации наступает апогей её вырождения. Могущество Земной Цивилизации неизмеримо. Степень её духовной деградации ещё выше. Сверхкрутой сюжет, нетрадиционные повороты событий, десятки измерений, сотни пространств, три Вселенные, всепланетные и всепространственные войны.
..Они обрекались на смерть лишь потому, что прикоснулись к тайным сделкам чеченских боевиков и кремлевских чиновников. Их с одинаковой злобой уничтожали и свои, и чужие. Спецназ погибал в чеченских предгорьях, а в это время Генштаб разрабатывал операцию по окончательному разгрому бандформирований. Только раньше на Кавказ прилетел секретарь Совета безопасности России генерал А.И. Лебедь — останавливать войну. И новейшая история России в августе 1996 года пошла по иному руслу...
Аннотация издательства: В первый том московского писателя Юрия Петухова вошли остросюжетные фантастические, приключенческие и историко-приключенческие произведения, написанные писателем в последние годы.Книга заинтересует любителей захватывающих повествований о невероятных приключениях на Земле и в Космосе, она рассчитана на ценителей острых и необычных ситуаций как в реальном, так и в фантастическом мирах.Звездное проклятье, Фантом, Вражина, Ловушка, Маленькая трагедия, Наемник, Круговерть, Чудовище, Душа, Немного фантазии, Робинзон-2190, Давным-давно, Рефлексор (повесть), Сон, или каждому свое.
Недавно ушедший из жизни Ю.Д. Петухов был крупнейшим писателем, историком и публицистом, которого более всего занимала тема России, ее положения в современном мире и будущего нашей страны.В своей книге Ю.Д. Петухов исследует истоки нынешнего глубокого кризиса России, показывает, как весь "цивилизованный мир" сразу после окончания Третьей мировой ("холодной войны") начал Четвертую мировую войну против российского государства. Кто был и остается пособниками Запада в этой войне, какие силы внутри нашей страны заинтересованы в ее поражении — автор отвечает на эти и многие другие вопросы.Но книга Юрия Петухова все же полна исторического оптимизма: он считает, что у России великое будущее, и на земле рано или поздно установится русский мировой порядок.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».