Восхождение: Проза - [33]
Стук повторился — вежливый, торопливый, и Данила, накинув зипун, вышел, сказав матери, что скоро вернется. Но вернется ли?
За углом дома, в тени, стояла Оксана Колесникова — в темном пуховом платке, в белой шубейке, в валенках. Она несмело шагнула вперед, а Данила, сколько позволяла ему больная нога, бросился навстречу.
— Ксюша! Ксюшенька!
Он взял ее озябшие, вздрагивающие пальцы, прижал к груди, заглядывал в белое при лунном свете лицо, в распахнутые тревогой и отчаянием, такие знакомые, переворачивающие душу глаза.
— Что? Что у тебя стряслось?
Оксана, припав к его плечу, заплакала, а Данила несмело гладил склоненную ее голову, боялся пошевелиться. Сколько бессонных ночей провел он в думах о ней, сколько хороших слов сказано было в темноту! Ведь с юности мучит она его неувядающей своей красотой, с юности и на всю жизнь сердце его принадлежало ей — вся Старая Калитва знала об этом. Было время, ходила она к нему на свидания, но Оксану настойчиво уже охаживал Иван Колесников, из зажиточных, драчун и насмешник. Перешла она скоро в дом Колесниковых, стала мужней женой, но молва о их душевной связи с Данилой осталась, тем более что не любила Оксана Ивана, «пошла на богатство», мучается в доме Сергея Никаноровича. И вот сейчас, столько лет спустя, пришла почему-то к нему, Даниле, стоит перед ним — несчастная, подурневшая от слез.
— Что, Ксюша? Что? — спрашивал Данила, вдыхая будоражащий запах ее одежды, уложенных венцом волос, мокрого лица.
— Иван… подлюка… женился там, на Новой Мельнице, — говорила она, вздрагивая плечами. — Девку ему какую-то привезли, кацапку, женили. А я его, кобеля, с самого четырнадцатого года ждала… А он отплатил, спасибо… Бандой теперь верховодит, позор какой на весь род наш… И не убили ж его, заразу, вчера! Бомба его, паразита, не взяла!
Данила слушал, молчал. Да и что он мог сказать? Столько чувств, столько воспоминаний юности всколыхнулось в душе, защемило, замерло в печальной тоске сердце.
— Всю жизнь серденько мое к твоему ластилось, — говорила Оксана, прижавшись к Даниле, — как перед богом кажу. Знаю, что нет мне прощения, голова моя глупая, не розумила, где счастье мое было. За богатством погналась, хромоты твоей застеснялась… А любый ты мне, Данилушка, любый… Уж сколько раз поднималась: думаю, пойду к нему, может, простит, душа у него добрая. А потом вспомню, что мужняя, что дите у нас с Иваном — да и нужна ли теперь Данилушке?.. А тут сон дурной приснился, Данилушка, вроде в белом ты во всем по Калитве нашей ходил, и ангелочки вокруг тебя так и вьются, так и вьются… Проснулась вчера, дрожу вся. Побегу, думаю, к Данилке, не иначе, беда у него какая…
— Да ну что ты, какая беда!
Дорошев стоял, оглушенный речами Оксаны, несчастным ее видом, робко обнимал ее онемевшими руками. Он не знал, что должен был делать и говорить, лишь улыбался белозубо и печально — зачем ворошить прошлое? — а она любовалась этой его белозубой улыбкой и гладила его щеки, шелковистую русую бородку мягкими духмяными руками.
— Ксюша… Ксюша… — только и повторял он. — Иван муж твой, как же… Мало ли что сбрешут про него.
— Бандит он и не муж мне теперь, — решительно сказала Оксана, и слезы ее вспыхнули злыми искрами в свете луны. — Опозорил всех нас. Ушла я от него, Данилушка, у матери своей с Таней живу… А до тебя прощения прибежала просить. Не держи зла на меня, Данилушка!
— Да что ты, Ксюша, какое зло?! Но, видно, не судьба нам с тобою…
На краю Старой Калитвы ахнули в этот момент винтовочные выстрелы, послышались крики, конский топот. Минуту-другую спустя пронеслись рядом верховые, паля в воздух, горланя матерщину и угрозы.
— Мать сказала, что шукают того чоловика, шо в Ивана стреляв, — зашептала Оксана в лицо Даниле. — Кажут, раненый он, кровь на лугу бачили… Чекист он, чи шо…
«Вот оно что, — думал Данила, и сердце его сжалось предчувствием беды. — Оксане сказать? У них, может, сховать парня? На Оксану не подумают, жинка атамана…»
Но решительно отверг эту мысль: Ксюшу — и подвергать опасности?! Да боже упаси.
Простились они торопливо, наспех: конные были поблизости, хорошо доносились их грубые, настывшие на холоде голоса.
Утром в дом Дорошевых явился Сашка Конотопцев, с ним двое с винтовками, из разведки.
— Посторонние есть? — с порога спросил Сашка и, не дожидаясь ответа, пошел в горницу, придерживая рукой длинную, не по росту, саблю, зорко оглядывая углы.
— Коновалов! Япрынцев! Сюда! — крикнул он через минуту, и те двое, стуча сапогами, кинулись на его зов.
Конотопцев держал под прицелом нагана мечущегося в бреду парня, матюком позвал Дорошевых.
— Кто такой?.. Я спрашиваю, Данила! Тетка Горпина! Откуда взявся цей хлопец?
Мать Данилы понуро опустила голову.
— Да хворый он, Александр Егорыч, бачишь же! Родня наша. В гости приехал и захворав. Опусти наган, чего ты человека лякаешь?!
— В гости?! Захворав? — подозрительно спрашивал Сашка, подступая к постели, вглядываясь в бледное, заросшее трехдневной щетиной лицо. — А не вы ли его в лесу подобрали, а? Данила?
— За хворостом ездили, было такое… — хмуро отвечал Данила. — А парень этот родня нам, мать же сказала…
Лето 1943 года. В районе Курской дуги по приказу Ставки строится стратегически важный участок железной дороги. Чтобы уничтожить объект, немцы забрасывают в наш тыл группу диверсантов. Одного из них, немку по имени Эльза, бойцам СМЕРШ лейтенанта Сергея Соболя удается взять живой. Но допросы ничего не дают. Чтобы выявить агентов и предателей, задействованных в подрыве железной дороги, оперативники придумывают хитроумный план. Соболь устраивает Эльзе побег. Так появляется шанс, что она выведет смершевцев на своих сообщников.
Новейшие исследования показывают, что человек был создан сверхэволюционным путем, что не отменяет дарвиновскую теорию на линейных этапах Сверхэволюции. Путем направленной мутации из биомассы был создан первый этнос планеты, первонарод, обладающий первоязыком, – суперэтнос руссов. Позже из него выделились все этносы Земли. Жизнь на Земле развивается по основным законам Сверхэволюции. Цель человечества, суперэтноса руссов, «детей богов» – «взросление» и переход в стадию богочеловечества, становление «богами».Книга известного этноисторика и этнофилософа Юрия Петухова впервые приближает читателя к пониманию подлинной картины мира.
Лихим 90-м посвящается… Фантастический роман-эпопея в пяти томах «Звёздная месть» (1990–1995), написанный в жанре «патриотической фантастики» — грандиозное эпическое полотно (полный текст 2500 страниц, общий тираж — свыше 10 миллионов экземпляров). События разворачиваются в ХХV-ХХХ веках будущего. Вместе с апогеем развития цивилизации наступает апогей её вырождения. Могущество Земной Цивилизации неизмеримо. Степень её духовной деградации ещё выше. Сверхкрутой сюжет, нетрадиционные повороты событий, десятки измерений, сотни пространств, три Вселенные, всепланетные и всепространственные войны.
..Они обрекались на смерть лишь потому, что прикоснулись к тайным сделкам чеченских боевиков и кремлевских чиновников. Их с одинаковой злобой уничтожали и свои, и чужие. Спецназ погибал в чеченских предгорьях, а в это время Генштаб разрабатывал операцию по окончательному разгрому бандформирований. Только раньше на Кавказ прилетел секретарь Совета безопасности России генерал А.И. Лебедь — останавливать войну. И новейшая история России в августе 1996 года пошла по иному руслу...
Аннотация издательства: В первый том московского писателя Юрия Петухова вошли остросюжетные фантастические, приключенческие и историко-приключенческие произведения, написанные писателем в последние годы.Книга заинтересует любителей захватывающих повествований о невероятных приключениях на Земле и в Космосе, она рассчитана на ценителей острых и необычных ситуаций как в реальном, так и в фантастическом мирах.Звездное проклятье, Фантом, Вражина, Ловушка, Маленькая трагедия, Наемник, Круговерть, Чудовище, Душа, Немного фантазии, Робинзон-2190, Давным-давно, Рефлексор (повесть), Сон, или каждому свое.
Недавно ушедший из жизни Ю.Д. Петухов был крупнейшим писателем, историком и публицистом, которого более всего занимала тема России, ее положения в современном мире и будущего нашей страны.В своей книге Ю.Д. Петухов исследует истоки нынешнего глубокого кризиса России, показывает, как весь "цивилизованный мир" сразу после окончания Третьей мировой ("холодной войны") начал Четвертую мировую войну против российского государства. Кто был и остается пособниками Запада в этой войне, какие силы внутри нашей страны заинтересованы в ее поражении — автор отвечает на эти и многие другие вопросы.Но книга Юрия Петухова все же полна исторического оптимизма: он считает, что у России великое будущее, и на земле рано или поздно установится русский мировой порядок.
История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».