Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [203]

В ходе развития политики перестройки возникли растущие разногласия между её первоначальными инициаторами Горбачёвым, Лигачёвым и Рыжковым, поскольку колеблющийся и непоследовательный курс генерального секретаря привёл не к стабилизации общества и к необходимым реформам, а к явлениям распада и хаоса, против чего правомерно выступали Лигачёв и Рыжков. Так в Политбюро сформировались две группы, изначально различными путями стремившиеся к целям перестройки, однако с течением времени их цели всё больше расходились. При этом Горбачёв, Яковлев и Медведев находились на одной стороне, а Лигачёв, Рыжков и Слюньков — на другой. Некоторые шаги и меры всё больше заходили в направлении смены социалистического общества на капиталистическую рыночную экономику и буржуазную демократию.

В этой ситуации Горбачёв осуществил некоторые шаги, заметно ослабившие руководство КПСС и усилившие хаос. Он сместил Лигачёва с поста руководителя секретариата, в результате чего тот прекратил работу. Кроме того, он разделил Политбюро как коллективное руководство путём создания ряда комиссий под руководством соответствующего члена Политбюро. Комиссии по экономике, сельскому хозяйству, идеологии, прессе, внешней политике и т. д. должны были вырабатывать предложения в своих сферах и затем обсуждать их с генеральным секретарём, что якобы должно было привести к улучшению работы. Этот способ применял ещё Сталин, чтобы, формально сохранив политику, фактически ликвидировать её с помощью такой атомизации.

Хотя Яковлев должен был отвечать за международные отношения, он постоянно вмешивался в другие дела, постепенно став «серым кардиналом» в руководстве партии. Но прежде всего он занимался прессой, в результате чего большинство главных редакторов были заменены на тех, чьи взгляды совпадали с его взглядами. Это касалось таких влиятельных литературных журналов, как «Новый мир» и «Октябрь», а также центральных периодических изданий, чей тираж тогда чрезвычайно вырос. Главный редактор теоретического органа партии «Коммунист», Ричард Косолапов, был снят за то, что отвергал линию Яковлева. Его сменил Иван Фролов, уже работавший ранее вместе с Яковлевым в ЦК.

Фролов[335] позднее стал одним из влиятельных советников Горбачёва и вдохновил его на «новое мышление» с «общечеловеческими ценностями», с помощью которого Горбачёв получил в западном мире больше признания и уважения как государственный деятель, но которое в действительности привело к тому, что он поддался иллюзии, будто противоречия и борьбу противоположных систем — социализма и капитализма — можно разрешить или заменить дружескими личными отношениями государственных деятелей. Как иронически, но метко заметил Лигачёв, Горбачёва привлекал «ореол просвещённого монарха»[336], что позволило ловким империалистическим политикам использовать его тщеславие и перехитрить его.

Средства массовой информации, следуя инструкциям Яковлева, всё более становились трибуной для распространения антисоциалистических взглядов, для огульного охаивания всей истории Советского Союза и для пропаганды радикальных «демократических преобразований», имевших конечной целью ликвидацию социалистического строя.

Руководство КПСС, к тому времени расколотое, всё более теряло авторитет и вскоре само подверглось резким публичным нападкам. Однако они были весьма избирательны: те силы в партийном руководстве, которые продолжали первоначальный курс перестройки и противодействовали сползанию на антисоциалистические позиции, клеймились как «консерваторы», желающие затормозить и сделать невозможной перестройку, причём всё в большей мере использовались методы самой подлой дискриминации, словно во времена Сталина, а Горбачёв не вмешивался, чтобы воспрепятствовать этому.

В таких условиях был неизбежен рост дезинформации и дезинтеграции общественного сознания, тем более, что крайне неуверенная критика «сталинизма», полностью прекращённая после падения Хрущёва, оставила много белых пятен в истории Советского Союза. Это создавало весьма благоприятные условия для манипулирования общественным мнением. Коммунистов залил поток сенсационных открытий о преступлениях Сталина и о тёмных сторонах истории, замалчивавшихся вплоть до горбачёвского времени. Они возбуждали умы и преобладали в дискуссиях. Таким образом было нетрудно направить эту огульную критику, а зачастую и клевету на советский социализм, в русло открыто антикоммунистических взглядов. Поскольку активная идеологическая работа КПСС к тому времени уже не велась, то эти устремления не встречали никакого сопротивления. На все предупреждения тех членов Политбюро и других функционеров, которые сознавали свою ответственность, навешивался ярлык попыток консервативных сил саботировать перестройку и стремления вернуться к сталинским методам.

Поскольку так называемые «демократы» смогли добиться в избирательной кампании в Верховный Совет преобладания в общественном мнении, в списках кандидатов уже не было рабочих и крестьян. В этом проявилось то, что всё перестроечное движение к тому времени стало делом интеллигенции. Среди рабочего класса и крестьянства она всё ещё не находила поддержки, поскольку реально не затрагивала их жизненных интересов. Хотя большинство избранных делегатов формально оставались членами КПСС, это не имело большого значения, поскольку сразу после выборов они в массовом порядке вышли из партии и присоединились к неофициальным организациям либо создали собственные союзы.