Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [186]

В то время как экономисты работали над созданием теоретических основ социалистической плановой экономики, Троцкий пытался продвинуть план на уровне политического руководства. Считая, что необходимо приступить к планированию и на практике, он создал Государственную плановую комиссию, облечённую всеми необходимыми полномочиями. В Политбюро Троцкий был единственным, кто всерьёз занимался этой важной проблематикой. Сталин отвергал подобные предложения как «фантастические проекты» и интриговал перед Лениным, который поначалу относился нейтрально, однако в своих поздних высказываниях на эту тему всё же поддержал Троцкого. После смерти Ленина восторжествовал сталинский подход, из-за чего вплоть до 1928 года экономическая политика, осуществлявшаяся Бухариным, Рыковым и Томским, главным образом ограничивалась лишь краткосрочными прагматическими решениями. Это мало или вообще ничего общего не имело с долгосрочно планируемым развитием. Когда после фиаско этой линии Сталин предпринял радикальные изменения, насильственную коллективизацию и ускоренную индустриализацию, он в совершенно жёсткой манере вернулся в пятилетних планах к административным методам военного коммунизма.

Поэтому для теоретической работы экономистов не имелось благоприятных условий. Хотя позднее и отказались от взгляда, будто социализм и правда не нуждается в политической экономии как научной теории, однако остались предрассудки в отношении товарного производства, рынка и закона стоимости как реликтов капитализма, приводя к тому, что политическая экономия социализма оставалась недостаточно развитой. Начиная с 1928 г. создание пятилетних планов происходило по экономически малообоснованным политическим ориентирам сталинского Политбюро ВКП(б), а практическая политика больше определялась субъективизмом и волюнтаризмом, чем знанием и применением экономических законов. В то время и была создана система планирования, основанная на централизованном администрировании, в которой все материальные и финансовые ресурсы и товарная номенклатура планово назначались и предписывались предприятиям.

Когда в Советском Союзе в 1951/52 г. был разработан учебник политической экономии социализма, Сталин всё ещё определял руководящую линию в этих вопросах. В то время, совершенно вразрез со своим практическим подходом, он подчёркивал объективный характер экономических законов и при социализме. Однако в своём понимании он игнорировал специфику общественных законов, трактуя их аналогично законам природы.

В то же время он достаточно субъективистски сформулировал новые экономические законы, например, «основной закон социализма», который на деле являлся не законом, а набором пожеланий, на которые должна ориентироваться социалистическая экономика. Таким образом Сталин остался верен своей прежней линии, согласно которой политические ориентиры партии приобретают характер законов. То, насколько мало он знал о реальных проблемах экономического развития социалистического общества в Советском Союзе, видно хотя бы из его требования безотлагательно переходить к прямому безденежному обмену продуктами, чтобы всё больше секторов экономики выводилось из сферы товарообращения.

В таких условиях было невозможно разрабатывать теоретические проблемы политической экономии социализма с целью создания пригодных к использованию теоретических основ улучшения системы и методов планирования. Догматические предрассудки перед товарным производством, рынком, законом стоимости и деньгами оказались довольно сильными препятствиями. Без их принципиального преодоления прогрессивные попытки сделать систему планирования более гибкой и эффективной превращались не более чем в заплатки — как в Советском Союзе, так и в других социалистических странах.

В Советском Союзе вслед за «дискуссией Либермана»[285] под руководством председателя Совета министров СССР А. Н. Косыгина были предприняты серьёзные шаги в этом направлении, которые, однако, после так называемой «Пражской весны», были свёрнуты Брежневым — точно так же, как это сделал Хонеккер с ульбрихтовской политикой реформ в ГДР.

Чем выше развивалась социалистическая экономика и чем более детализированной она становилась, тем сильнее проявлялись слабости централизованного административного планирования, управления и распределения всех важных ресурсов. Имевший большой практический опыт заместитель председателя плановой комиссии ГДР Зигфрид Венцель сформулировал это так:

«Главная проблема состояла в многоуровневости постоянно разраставшейся в мирных условиях номенклатуры потребностей и возможностей их удовлетворить. В то время как в рыночной экономике эта проблема на первом этапе решается за счёт саморегулирующихся сил рынка, в любой административной экономике это потребует либо постоянного наращивания административных усилий, что в конечном счёте заводит в тупик, либо непрерывного увеличения самостоятельности экономических единиц, в результате чего на практике реализуются элементы рыночной экономики»[286].

Чтобы дать некоторое представление о масштабах проблемы, Венцель указывает, что центральная номенклатура артикулов государственного статистического управления насчитывала примерно 100 000 различных позиций, в то время как вся номенклатура исчислялась миллионом наименований изделий