Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции - [150]

Откровения Хрущёва застали всех врасплох, вызвав настоящий шок в мировом коммунистическом движении. Действия советского руководства, никак не учитывавшие остальные социалистические страны и мировое коммунистическое движение, объяснялись внутренними противоречиями в Политбюро ЦК КПСС, в котором сторонники Сталина пребывали в большинстве, что препятствовало публичному дистанцированию от сталинизма. Однако в определённой мере это было и последствием торжества сталинистских взглядов в стране, приведшего к тому, что Советский Союз как социалистическая держава считал себя способным в одиночку идти по пути к коммунизму, игнорируя весь остальной мир, включая и союзников.

Однако выступление Хрущёва было безответственным и непременно должно было привести к чрезвычайно негативным последствиям для социалистических стран и для мирового коммунистического движения — хотя, конечно, для преодоления сталинизма было абсолютно необходимо глубоко заняться этим вопросом. Но это должно было бы произойти совершенно другим образом, чего руководство КПСС, само бывшее продуктом сталинизма, в своём тогдашнем состоянии сделать не могло. Если бы оно предварительно посоветовалось с руководством остальных партий, несомненно, нашёлся бы другой, лучший путь.

Кризисные потрясения затронули все социалистические страны, за исключением Югославии, чья международная репутация от этого лишь выросла. В Польше и Венгрии кризис принял наиболее острые формы, в связи с чем социалистическая государственная власть находилась в серьёзной опасности.

Руководство Польской Объединённой Рабочей партии пыталось спасти положение тем, что оно выбрало прежнего генерального секретаря Гомулку, проведшего долгое время в заключении, первым секретарём ЦК. Это было мудрое и смелое решение, поскольку Гомулка тогда несомненно был человеком с наивысшим политическим и моральным авторитетом. Кроме того, ЦК ПОРП продемонстрировало самостоятельность и решимость, отвергнув попытки советского руководства воспрепятствовать выбору Гомулки. Хрущёв специально для этого летал в Варшаву, однако вернулся в Москву ни с чем.

Удивляет утверждение Хильдермейера, будто Гомулка был навязан советским руководством:

«Только когда Хрущёв нашёл лучшее решение и с его помощью осенью 1956 г. на трон был возведён „национальный коммунист“ Владислав Гомулка, установилось спокойствие. Этот новый человек настолько уважал польские традиции, что, в отличие от ГДР, не полностью подражал советской модели. Однако нельзя говорить о собственном пути или о заметной самостоятельности его правления»[241].

В Венгрии сложилось ещё более сложное положение, чем в Польше. Сталинистский режим Ракоши своей политикой создал ситуацию, приведшую к возникновению широкого протестного движения — от членов Венгерской партии трудящихся до реакционных и даже фашистских сил. Неспособность руководства верно оценить сложившееся положение и решительно предпринять необходимые шаги привела к тому, что антисоциалистические силы стали преобладающими и устроили кровавую контрреволюцию. Её удалось разбить только благодаря вмешательству советских войск и массовой поддержке вновь сформированной Венгерской Рабочей партии под руководством Яноша Кадара. Операция вызвала острую критику. Юрий Андропов, позднее генеральный секретарь ЦК КПСС, сыгравший в Будапеште решающую роль, оглядываясь назад, заметил, что в те дни была лишь одна альтернатива: или вмешаться — или принять потерю социалистической Венгрии со всеми грозными последствиями для всего сообщества государств.

В прочих социалистических странах положение было чрезвычайно напряжённым, но оставалось под контролем без значительных потрясений. Однако везде оказал негативное влияние тот факт, что руководство запрещало мало-мальски открытое обсуждение акта хрущёвского сведения счетов со Сталиным и его последствий, а также сам факт проведения ограничительной информационной политики. Отрицательное отношение было вызвано ещё и тем, что КПСС держала в секрете выступление Хрущёва о культе личности Сталина, не публикуя его. Однако доклад попал за границу, появившись в американской прессе, а потом и в европейских газетах. При этом Хрущёв заявлял, что речь идёт о фальшивке американской секретной службы.

На фоне всего этого руководство СЕПГ совершенно самостоятельно предприняло усилия, чтобы избежать публичного обсуждения этой темы в ГДР, тем более что общественное мнение и без того было сильно подвержено влиянию западных СМИ. Но и здесь разительных изменений в персональном составе руководства партии не произошло, хотя и возникла, в основном среди интеллигенции, дискуссия о том, не нужен ли ГДР свой «Гомулка».

По-другому протекали события в Болгарии, где Вилко Червенков был снят с поста генерального секретаря Болгарской Коммунистической партии и заменён Тодором Живковым. В Румынии Георгиу-Деж продолжал оставаться во главе, используя новое положение, чтобы дистанцироваться от Советского Союза, демонстративно не следуя хрущёвским курсом нерешительной десталинизации и встав на сторону Коммунистической партии Китая, которая в ту пору в сущности высказывалась в поддержку Сталина и его политики.