Воры. История организованной преступности в России - [19]

Не стоит удивляться тому, что множество бандитов и других преступников присоединились к большевикам и начали исповедовать марксизм ради карьерных возможностей. Даже многие большевики с беспокойством смотрели на то, как ЧК становится, выражаясь словами Александра Ольминского, «гаванью для преступников, садистов и дегенеративных элементов из люмпен-пролетариата»[138]. К примеру, в 1922 году во главе исполкома деревни Новолеушковская на юге России оказался некий Убийконь, конокрад, прославившийся еще до революции и отсидевший срок за изнасилование собственной 12-летней сестры. Его предшественник, Пасечный, также принадлежал к его банде конокрадов и чудом избежал самосуда в 1911 году. Среди других участников комитета были беглый вор и убийца[139]. В революционную схватку оказался втянутым даже Король Молдаванки Мишка Япончик. После революции его убедили присоединиться к большевикам. Он собрал целый полк, однако затем в 1919 году поднял восстание при обстоятельствах, оставшихся неизвестными. Он попытался вернуться в Одессу, однако попал в засаду и был убит в перестрелке с большевистскими частями в Вознесенске, в 130 километрах к северу от дома[140].

Горький компромисс Ленина

Богатые и жулики, это — две стороны одной медали, это — два главные разряда паразитов, вскормленных капитализмом, это — главные враги социализма.

В. И. Ленин, 1915 год[141]

Несмотря на явный полемический задор, в словах московского бандита Отари Квантришвили, сказанных в 1994-м, есть доля правды. «Пишут, что я крестный отец мафии. Организатор мафии был Владимир Ильич Ленин. И запустил все преступное государство…»[142] Называя богатых и жуликов врагами социализма, Ленин подспудно давал понять, что другие преступники вполне могут стать потенциальными союзниками большевиков. Это был лишь один из компромиссов времен Гражданской войны, сформировавших основу для всей советской эры. Хотя новое правительство и принимало драконовские законы — Военно-революционный комитет предупреждал, что «при первой попытке темных элементов вызвать смуту, грабежи, поножовщину или стрельбу на улицах Петрограда преступники будут стерты с лица земли»[143], — но на практике всего этого хватало с избытком. В 1918 году количество ограблений и убийств превысило довоенный уровень в 10–15 раз[144]. Более того, сам Ленин не был застрахован от беззакония. 6 января 1919 года он сам, его сестра Мария и его единственный телохранитель Иван Чабанов ехали на правительственном «роллс-ройсе», и вдруг им приказали остановиться люди в военной форме. Несмотря на совет Чабанова, Ленин настоял на том, что они — такие же законопослушные граждане, как и все остальные, и приказал остановиться. Людьми в форме оказались известный бандит Яков Кузнецов (известный также как Яков Кошельков) и его подручные, которым была нужна машина, подходившая для организации грабежей. Кузнецов, уголовник со стажем, имевший не менее десяти сроков, был слабо знаком с политикой текущего момента и не расслышал имени Ленина.

Рассказывают, что в ответ на фразу «В чем дело? Я Ленин», бандит ответил: «Ну и что, что ты Левин? А я — Кошельков, хозяин города ночью». Поэтому Кузнецов просто забрал автомобиль, документы и револьвер Чабанова. Вскоре после этого, просматривая газеты, он понял, что упустил шанс получить ценный приз, и задумался над тем, чтобы попытаться взять Ленина в заложники. Однако к тому времени Чабанов уже выследил его. Началась широкомасштабная охота. Кузнецов несколько раз ускользал от властей, пока наконец не погиб в июле под градом пуль. Он получил посмертную славу как человек, который мог изменить ход советской истории, если бы только знал, кто такой Ленин[145].

В общем, Ленин легко отделался. К бедствиям, принесенным Первой мировой, добавились хаос и трудности Гражданской войны. Они заставили двинуться с насиженных мест миллионы людей, и еще не один год по стране катились волны миграции. Это создало совершенно новые возможности для преступников. Им ничего не стоило затеряться в толпе и выбирать жертв среди людей, которых никто бы не хватился. К примеру, бандит Михаил Осипов, известный как Мишка Культяпый, многие годы творил свои кровавые дела в Сибири, перемещаясь из города в город, где совершал вооруженные налеты, а затем двигался дальше[146]. Отличительной чертой его убийств был так называемый веер: он укладывал своих жертв ногами вместе, а телами по кругу, а затем методично мозжил головы с помощью топора. Ему и его банде приписывается не менее 78 убийств, и в самом большом из его «вееров» было 22 тела. Осипов был схвачен в Уфе в 1923 году и приговорен к смерти, однако перед казнью отправил поймавшему его комиссару, Филиппу Варганову, письмо с поздравлениями и признанием его профессионализма. Письмо завершалось словами «Мой совет вам таков: не изменяйте своей тактике и проводите ее в жизнь. Только такими путями возможно бороться с преступностью»[147].

Одна из самых ключевых проблем состояла в том, что делать с беспризорниками — миллионами бездомных и брошенных детей, которые часто сбивались в банды просто ради выживания. Уже к началу 1917 года таких детей было около 2,5 миллиона, однако «идеальный шторм» революции, эпидемий, голода и пронесшейся по России войны довел их число до 7 с лишним миллионов