Ворон и Голландка - [85]

на сафари, поздоровался с Риком, по-свойски улыбнулся и бросил любопытный взгляд на сопровождавшую его Тесс – его, несомненно, привыкли здесь видеть вместе с Кристиной. Им поставили на стол свежий хлеб, и они приступили к изучению специальных блюд в меню. Свиные отбивные, мясные рулеты, макароны, баклажанное пюре и тосты с сыром пармезан, а также – здесь ей не удалось сдержать смех – котлеты из крабов по-мэрилендски. В остальном все здесь выглядело чудесно. Абсолютно все. Тесс, чьим ирландским корням постоянно приходилось сражаться с доминирующими генами Вайнштейнов, обрела свою внутреннюю Молли Блум[190]. «Да, – закричали в голос ее вкусовые рецепторы. – Да, да, да!»

Но аппетит у нее разыгрался не настолько сильно, чтобы не заметить, каким угрюмым выглядит Рик.

– Я не допытываюсь, но… – начала она.

– Ты? – Она выдавила из него улыбку. – Да ты же у нас профессионально всех допытываешься.

– Просто вы с Кристиной постоянно спорите, и, как мне кажется, оба получаете от этого наслаждение. Как вышло, что вы поссорились по-настоящему?

Она чувствовала себя очень участливой и здравомыслящей. Пусть пока она и не раскрыла тройное убийство, но чувствовала в себе готовность совершить что угодно. Она представляла, как сидит на радио и раздает проницательные, прагматичные советы о любви и о браке или подсказывает людям, какие покупать акции, как чинить автомобиль и как собрать небольшое ядерное оружие из подручных средств.

– Честно говоря, понятия не имею. Все началось с того, что у меня в холодильнике не оказалось молока двухпроцентной жирности, а потом я вдруг услышал, как она хлопает дверью и заявляет, что я несерьезен в наших отношениях.

– Но ты же сделал ей предложение.

– Она говорит, что все мои разговоры о браке – это просто шутки, и я бы никогда об этом не заговаривал, если бы был хоть малейший риск того, что она согласится. По крайней мере, мне кажется, что она это говорила. Я в середине как будто отключился, где-то между «Где двухпроцентное молоко?» и «Ты – сукин сын!». Когда все началось, я читал спортивную страничку. Этот обозреватель Роберт Бьюкенен меня просто бесит. В смысле, я не говорю, что он должен слепо восхвалять «Спёрс», но он мог бы время от времени давать им хоть какие-нибудь поблажки, ты меня понимаешь?

– Я и сама утыкалась носом в газету, когда мы с Вороном были вместе и он начинал тараторить.

Она вспомнила Шарлотсвилл, где узнала обо всем, что прослушала в те времена – если, конечно, допустить, что он об этом рассказывал.

– Это просто очередное подтвержение того, что я не слишком женственна.

– Я бы так не сказал. Это вовсе не так.

Комплимент вырвался машинально, без раздумий. Рик все еще хандрил, но голова Тесс работала быстро, делая умозаключения, которые кто-то должен был сделать много лет назад. Пожар в доме Штернов. Пожар в «Эспехо Верде», который так и не случился, несмотря на найденные там канистры с бензином. Доказывало ли поведение Эмми ее осведомленность в том, что человек, растивший ее, был виновен в смерти ее матери? Или это было просто совпадение? А все эти психиатры – наверное, Гас Штерн не на шутку перепугался, когда один из них попытался вызвать в ее памяти события ночи тройного убийства. Если сделать шаг назад, то можно увидеть, как все это складывается воедино. Гусман находился слишком близко чересчур долгое время.

Пузатый полицейский из отдела убийств вошел в ресторан как раз в тот момент, когда Тесс о нем размышляла. Ему понадобилась доля секунды, чтобы заметить их, и Тесс воспользовалась возможностью изучить его. Глаза смотрели так внимательно, будто камеры слежения. Она заметила на его лице скептический настрой и слабый намек на удивление от окружающей обстановки. Но прежде всего он производил впечатление человека, который постоянно все про себя отмечает. Везде, где бы ни оказался – будь то ресторан или место совершения убийства.

Затем он увидел их, и его лицо мгновенно стало более сдержанным.

– Так вот в каких местах ты любишь бывать! – сказал он Рику, присаживаясь и отрезая себе кусок хлеба. Потянулся было за маслом, но передумал и отодвинул его. – Немного по-девчачьи, тебе не кажется?

– Здесь хорошая кухня и даже наливают бочковой «Шинер Бок». К тому же благодаря Томми Ли Джонсу[191] всегда снуют подкарауливающие его газетчики. И если тут нравится Томми Ли Джонсу…

– Значит, тут нравится Томми Ли Джонсу, – закончил за него Гусман. – Так что вы там с этой типичной заезжей сегодня для меня приготовили? Хотите мне сообщить, что нашли своего клиента?

– Я хочу сообщить, почему вам не нужно его искать, – Тесс попыталась казаться холодной, заставить Гусмана выспрашивать у нее информацию, но не могла сдерживать слов: – Ворон никого не убивал. И Эмми тоже.

– Да ну? – Он был сосредоточен на своем кусочке хлеба, который все-таки решил намазать маслом.

– Именно. Вам в самом деле стоит меня выслушать. Насколько мне известно, при расследовании убийства полиция первым делом проверяет, мог ли кто-либо извлечь из него выгоду – финансовую или какую-либо еще…

– О, вы имеете в виду, что нужно было проверить все мотивы? Да, знаете, тут было кое-что, о чем я забыл, – он ударил себя по лбу свободной рукой. – Двадцать один год занимаюсь делом, пусть и с перерывами, и вот, выясняется, что я забыл проверить мотивы.