Вор с черным языком - [73]
Я даже и не знал, что на это сказать, настолько был сбит с толку. Потом слегка толкнул дверцу клетки, и она поддалась. Я оглянулся на Норригаль, Малка и Гальву, но все они были без сознания. Раненая Гальва храпела так, что бедняга Громалин обзавидовался бы.
Я на цыпочках подошел к сундуку с нашими вещами, следя одновременно за доской, опущенной в трюм с палубы, и за нашим все еще неподвижным тюремщиком. Оказалось, что он лежал в луже собственной отвратительной блевотины. Сначала я отыскал свой нож и ремень, а потом прихватил лук и колчан с оставшимися стрелами. Потряс за плечо Малка, но тот не приходил в себя и выглядел очень бледным. Норригаль шевельнулась, но я тут же прикрыл ей рот ладонью. Она вспомнила, где находится, и глаза ее округлились от пережитого ужаса. Я помог ей встать на ватные ноги и подвел к сундуку, в котором она отыскала свой дубасящий посох. Потом знаком приказал будить остальных и объяснил, что хочу выбраться на палубу и посмотреть, что там случилось.
Я поднялся вверх по доске, держа лук наготове, и увидел картину жуткой бойни. Позы гоблинов говорили о мучительной смерти, кровавые блевотные лужи растеклись по всей палубе. Один из них был все еще жив. Держась за борт, он опустошал свой желудок. Это был колдун. Он поднял голову и посмотрел на меня. Слюна тонкой струйкой вытекала из его острозубой пасти.
– Хитро, – сказал он. – Ты знал, что сначала мы съедим самого слабого. Хитро. Поздравляю тебя, я…
Одну вещь о колдунах я знал точно: нельзя позволить им говорить. При всем моем любопытстве и восхищении его способностью говорить по-холтийски, мне не хотелось, чтобы он заколдовал меня, усыпил или уронил на голову рею. И я выстрелил в него. Выстрелил прямо в голову этому уроду и повесил ему на шею кожаную дудку. Можете говорить что угодно, но если коротко, то он больше не будет поднимать колдовские вихри, обрушивать скалы на головы корвидов, трясти своим камнем на веревочке, а если ему опять предложат пообедать ляжкой гарпунера, он скажет: «Нет, спасибо». Колдун оскалил острые зубы в гримасе боли и схватился за древко стрелы. Потом из глаза и двух отверстий на месте человеческого носа хлынула кровь, он сделал три нетвердых шага, сел и умер сидя.
И ничто во мне при этом не дрогнуло.
Убить гоблина намного легче, чем человека.
Над головой кружили чайки. На корме корабля одна из них неспешно прогуливалась по палубе, направляясь к трупу гоблина и явно собираясь его поклевать. Еще две подрались на соседней рее, и толстая крикливая чайка с торжествующими воплями прогнала вторую прочь. Целая стая накинулась на свежую кучу блевотины. Возле другой кучи лежала мертвая рябая чайка, и поднявшийся ветер ворошил ее перья.
«Поздравляю тебя…»
Это был яд.
Гоблинов отравили.
Корабль качнулся под ногами. Высоко в небе раскатился гром. Приближался шторм, а я стоял на заваленной трупами кусачих палубе корабля, не имея ни малейшего понятия о том, как им управлять.
– Фотаннон, бог озорства, это твой день, – сказал я встречному ветру. – Узнаю твою руку, это совершенно ясно. Я не приношу тебе в жертву свои слезы, ведь ты их не любишь. Не прошу благословения, ведь ты презираешь мольбы и всегда забираешь больше, чем даешь. Вместо этого я дарю тебе те звуки, что милее всего твоему сердцу, старый похабник, да и моему тоже. Поздравляю тебя.
Я посмотрел на царивший вокруг хаос, прислушался к свисту ветра и крикам отравленных чаек и рассмеялся.
Я смеялся сквозь слезы, стекавшие по щекам.
Смеялся до тех пор, пока Норригаль не позвала меня обратно в трюм.
– Какого хрена хрустящего здесь делает этот кот? – спросила она.
Обормот сидел рядом со стариком-гоблином и облизывал лапу с таким видом, будто все это его ничуть не волнует. Норригаль поддерживала одну руку другой.
– Не знаю, – ответил я. – А что у тебя с рукой?
– Этот маленький мерзавец меня оцарапал.
– Ты хотела поднять солемолку?
– Откуда ты знаешь?
– Не трогай ее больше. Там яд.
Я нисколько не завидовал тому, кто будет объяснять возвращение кота Малку и Гальве, и стал завидовать еще меньше, когда вспомнил, что делать это придется мне. А пока я рассказал Норригаль о том, что увидел на палубе.
– Не могу сказать, правильно ли ты поняла все, что открылось тебе на службе у тайной ведьмы, но мне там многое показалось загадочным и удивительным. Разве мы не можем просто сказать, что с нами тоже произошло нечто загадочное и удивительное? Просто порадоваться, что кот опять с нами. Не заглядывая ему в глотку.
С минуту Норригаль разглядывала нас с котом, а потом сказала:
– Можем.
– А можем мы сказать, что ты очнулась и отравила всех этих гоблинов, а Обормот просто прятался в моей сумке, незаметно для нас самих и наших любезных хозяев?
– Можем, – повторила она, напряженно уставившись на меня.
Обормот запрыгнул в сумку и потянул за клапан, закрывая себя.
– Похоже, ты надо мной издеваешься, паршивец, – сказала Норригаль.
Малк был не в лучшем состоянии, но ему все-таки хватило сил направлять корабль, когда разразился шторм, который, к счастью, задел нас только хвостом и с воем унесся на запад, к кораблям Молровы, сотрясая небо ударами молний. На второй день Гальва попыталась помочь нам, но мы уложили ее обратно. Нам втроем удалось удержать корабль на плаву и даже за один день развернуть его к югу. Главной проблемой была вода. Дело в том, что гоблины могут пить морскую воду. А в единственную бочку с пресной, ту самую, из которой нас смачивали, с неуместной разборчивостью наблевал умирающий гоблин. Эх, если бы мы догадались выкатить бочки на палубу во время шторма! Но у нас были другие заботы. К ночи мы самым постыдным образом выпили всю воду, которую сумели отжать из парусов.
Птица Сирин поёт в день летнего Солнцестояния – беду несёт или путь к собственному сердцу указывает? Дивья, дочь Мары, просыпается в мире живых, чтобы стать проводницей в тёмный мир для сестёр и брата. Только ли пропавшую со свадьбы невесту предстоит им найти или есть нечто большее, что тянет заглянуть в самую гущу леса мира Нави? Крутится веретено, рукодельницы Доля и Недоля плетут кружева судеб, изящные и неповторимые, а случись на кружеве изъян – вот и загадка для ищущих, как распутать?
Что бы вы сделали, если бы обнаружили злого карлика в своей ванне? В случае Роберта Даркли вы кричите, как девчонка… а затем вас отправляют в путешествие в совершенно другой мир, живущий по ту сторону нашей собственной реальности; мир, где сказки реальны, но не так, как мы привыкли их ожидать. Вышеупомянутый карлик, Румпельштильцхен, сбежал из башни-тюрьмы Тисида, полный решимости завершить зловещий заговор, который он начал так много лет назад. Роберт Дарк, не подозревающий, что он сын Безумного Шляпника, должен сотрудничать с таинственным «Агентством», чтобы преследовать Румпельштильцхена по всему нашему миру и миру Этого мира и раскрыть коварную тайну, которая угрожает погрузить обе реальности в вечный хаос. Дизайн и изображение на обложке предложены англоязычным издательством.
Четвертая, заключительная часть цикла про пионеров-попаданцев. Маахисы и их соседи созданы совместно с Викарти Анатрой.
Алькорта, дочь короля Амбинии, не может сама выбрать себе жениха: по древней традиции рука принцессы, а с нею и трон достанутся победителю Турнира Великого Подвига. Рыжий парень Тристан в компании менестреля-самоучки, говорящего коня и сообразительной помощницы трубочиста отправляется в путь, чтобы сразиться с драконом и доставить ко двору магический Талисман. Между тем коварная княгиня Харибда уже готовит победу своему сыну, а урлы, старые враги Амбинии, замыслили страшную месть.
После трагической гибели всей королевской семьи последний оставшийся в живых, обращённый в вампира, принц Аргус делает заботу о народе своей страны единственным смыслом своего существования. Но судьба приготовила ему нежданный подарок. Он встретил любовь… Это история не о принцах и принцессах, не о вампирах и рыцарях, а о любви и достоинстве, о красоте и неведомых путях судьбы.
Селесте Мортон очень хочется повзрослеть. Как и все девочки, она родилась со множеством родинок, веснушек и родимых пятен, способных определить будущее: ее и близких ей людей, – а с наступлением зрелости появятся новые предсказания и укрепят пророчество. Но вместе с ожиданием приходит и страх – в период «превращения» девочки становятся неотразимы для мужчин. Брат Селесты, Майлс – талантливый чтец будущего, что несвойственно мужчинам, – собирается тренироваться на сестре, чтобы прочитать свою судьбу. Когда Селеста меняется, раскрывается секрет, способный разрушить Майлса, разрушить семью, разрушить все… На что они пойдут, чтобы создать по-настоящему свое будущее?«Созвездия тел» – это смелое, тревожное и трогательное произведение о судьбе женщин в мире, так сильно похожем на наш, но в романе Лоры Мэйлин Уолтер каждая девочка обладает уникальными чертами: по узорам их родимых пятен можно читать будущее.
Фитц Чивэл, королевский убийца, возвращается к жизни. Перед ним стоят две задачи – отомстить Регалу, ценой предательства захватившему власть в Шести Герцогствах, и отыскать Верити, законного наследника престола. Фитц отправляется в долгий и опасный путь в Горное Королевство.
Фитц – незаконнорожденный сын наследного принца. Воспитанный слугами, он вырос в темных коридорах королевского замка, не зная ни почета, ни славы. Его ждала дорога убийцы, верно и преданно исполняющего приказы своего короля, а также участь человека, способного своими, может, не очень значительными поступками сдвигать мировые колеса и приводить в движение силы, недоступные пониманию простых людей… Но на то он и Фитц Чивэл Видящий!
Повелители Трех Стихий, гордые и прекрасные драконы возвращаются в мир. Вырвалась на свободу из векового заточения Тинталья, расправила мерцающие синевой крылья – и обнаружила, что она единственная из своего племени, парящая в небесах. Ведь морским змеям, чтобы превратиться в драконов, нужно подняться вверх по течению реки, к берегам, покрытым песком памяти, а путь туда преграждает отмель. Нет больше Старших, которые издревле помогали драконам и оберегали их коконы. Значит, ничего не остается, кроме как обратиться за помощью к «мгновенно живущим» – людям.
Берега теплых морей, далеко к югу от терзаемых войной Шести Герцогств, полны чудес и загадок. Поэтому здешние жители издавна промышляют торговлей. И поэтому в этих водах так много пиратов. Здесь добывают сокровища. Самые удивительные и волшебные привозят из ядовитых Дождевых чащоб. А самое драгоценное из волшебных сокровищ – диводрево, из которого делают живые корабли. Живой корабль не просто умеет разговаривать – он легче скользит по волнам, он уйдет от любой погони, он подскажет рулевому, что делать… Неудивительно, что семьи торговцев несколько поколений выплачивают жителям чащоб долг за корабль когда звонким золотом, когда своими отпрысками.