Вопросы мусульман - ответы христиан - [15]
Именно поэтому ислам является единственной истинной религией.
III. Христианское понимание
Пророческий дар является сущностным элементом библейской традиции Ветхого и Нового Завета>7>. Своей кульминации он достигает во Христе - вочеловечившемся Слове Божием и Пророке по преимуществу. Иисус Христос -«начальник и совершитель веры» (Евр. 12, 2). Дар пророчества находит свое продолжение в Церкви, пребывающей пророческой до окончания времен, не только в проявлении своего вероучительного авторитета, но и совокупности ведомого Духом Святым народа Божия.
Но дух пророчества может проявляться и за пределами видимой церкви. Так было и в случае с «праведными мужами и женами» Ветхого Завета: Мелхиседек, Иов и царица Савская.
Святой Иустин Мученик (II век) видел присутствие «семени слова [Божия]» (logoispermatikoi -2 Апология 8, 1) в философах и языческих пророках (Сивиллах).
Современное западное богословие делало попытки дальнейшего размышления на эту тему. Так, профессор католического института в Париже Клод Жефре в своем выступлении на второй христианско-мусульманской встрече в Тунисе (1979) высказал мнение, что откровение, посланником которого был Мухаммад, есть слово Божие, тогда как Христос, Который больше пророка, подлинно является Словом Божиим. В дальнейшем богословы, участники основанной в 1977 группы христианско-мусульманских исследований (Groupe de Recherche Islamo-Chrétiens -GRIC), признавали в Коране «слово Божие, подлинное, но отличное» от Слова Божия во Христе Иисусе. Различия и даже противоречия, как, например, кораническое отрицание основных таинств христианской веры - Воплощения и Троицы, есть результат человеческого вмешательства, этого «неизбежного» проводника божественного слова>8>.
С подобной позицией мы встречаемся и в богословии некоторых других христианских конфессий. В своем труде «Мухаммад и христианин» англиканский епископ и признанный знаток ислама Кеннет Крэгг>9> призывает христиан открыто признать, что Мухаммад был пророком. При этом он твердо придерживается убеждения, что Иисус - «более, чем пророк».
Не высказывая по этому поводу определенной позиции, Второй Ватиканский Собор (1962-1965) содействовал появлению духа открытости Церкви по отношению к исламу, не называя при этом Мухаммада по имени>10>. «Церковь воспринимает мусульман с глубоким уважением», - это высказывание было поистине новым. Собор упоминает главные догматы и обряды ислама, вызывающие подобное уважение, не скрывая и существующих различий. Призыв к христианам уважать мусульман, как верующих и практикующих исламский монотеизм, подразумевает отказ от радикально полемического и негативного восприятия Мухаммада в прошлом. Ибо он - основатель этой общины и ее «прекрасный пример» (Сура 33, 21), как об этом говорит Коран. Папа Павел VI (1897-1978) и Иоанн Павел II способствовали дальнейшему проявлению братского духа веры в Единого Бога, при каждой встрече с мусульманами. В особенности следует упомянуть обращение Иоанна Павла II к христианам Турции (Анкара, ноябрь 1979) и к молодым мусульманам на стадионе Касабланки (17 августа 1985), где римский епископ говорил о подлинном духовном братстве между христианством и исламом.
Региональные епископские конференции и богословские семинары также способствовали развитию подобного направления, нередко используя общие понятия. Примером может служить высказывание международной богословской конференции в Нагпуре (Индия, 1971): «Священные Писания и обряды мировых религий могут, в различной степени, быть проявлением божественного явления и путей спасения». Что касается самого Мухаммада, то в своем выступлении на открытии Второго христианско-мусульманского конгресса в Кордове (март 1977) тогдашний архиепископ Мадрида и председатель испанской епископской конференции Кардинал Таранкон призвал христиан признать пророческие черты Мухаммада, в особенности благодаря его вере в Бога, его борьбе с многобожием и жажде справедливости. То же самое сказал еще в VIII веке несторианский Патриарх Тимофей I в собеседовании с багдадским халифом Аль-Махди: «Мухаммад ходил путем пророков».
Тем самым христиане призываются к признанию религиозных и нравственных достоинств, с самого начала и поныне свойственных жизни мусульман, до тех пор, пока подобное уважение не нарушает основ христианской веры. Так для христиан открывается возможность признать в Коране элементы слова Божия, а в послании Мухаммада нечто пророческое.
IV. Христианский ответ
1. Мы убеждены, что подлинный диалог возможен только при наличии подлинного партнерства. Сюда, несомненно, относится уважение к вере собеседника. Точно так же, как христианин не вправе требовать от мусульманина, желающего участвовать в диалоге, веры в то, что Иисус Христос есть Сын Божий, мусульманин не может ставить условием к диалогу для христианина веру в то, что Мухаммад является «печатью пророков», а Коран - безусловным критерием для всех Священных Писаний. В противном случае это означало бы, что христианин должен стать мусульманином прежде начала всякого межрелигиозного диалога, и наоборот. Если бы это было так, то никакой межрелигиозный диалог не мог бы иметь места’
