Вопросы - [4]

Все эти наблюдения — миг, и Анко последовала за Сасори, уже снявшим пальто и бросившим в одно из кресел, поманившим её к боковой двери. В спальне кукловода она ещё не была, а потому сосредоточилась, готовясь подмечать все детали — это могло пригодиться позже при анализе.

Ведь оно же будет, «позже»? Провал Анко не предполагала, однако должна была учитывать его возможность.

В спальне ничего примечательного, всё просто и аккуратно разложено, что совершенно не вяжется с творческим хаосом на столах в кабинете. «Неужто предполагал, чем вечер кончится? Заранее припрятал все секреты?..»

— Сюда, — сказал Сасори и открыл перед ней дверь в ванную, пропустил вперёд.

— Ага, — скрывать, что наблюдает, привычно и легко, Анко держалась непринуждённо. — Какое полотенце можно взять?

— Я тебе дам, — Сасори нечитаемо улыбнулся. — После.

— Мм? — Анко шире распахнула глаза, вскинула брови.

— После того, как удостоверюсь, что у тебя на теле не припрятано никакого оружия, — буднично пояснил Сасори, всё так же бездушно улыбаясь.

Ах вот оно что… Прекрасно!

— Взаимно, — оскалившись, Анко встала вплотную к нему, слегка задевая грудью, плотно обтянутой серым атласом платья.

На лице кукловода не дрогнул ни единый мускул.

— Это честно, — сказал он, начиная расстёгивать рубашку.

От этих слов Анко внутренне дёрнулась. Честно? Это он говорит, Скорпион Красных Песков? С чего бы вообще?..

Это игра. Ничего больше.

Анко повела плечами, и бессменное пальто, прошедшее с ней сотни миссий, с шорохом упало на кафельный пол. В нём есть печати, оружие, вшитый в подкладку маленький нож — как раз то, что пригодится Анко для дела. Но сейчас не нужно даже думать о том, чтобы его достать, зато удовлетворить паранойю кукловода стоит.

Как и позволить ему самому убедиться, что все подвохи выисканы и устранены. Поэтому Анко опустила ладони на его руки, отрывая от наполовину расстёгнутой рубашки, и положила себе на талию. Приглашающе улыбнулась.

Сасори воспринял это приглашение буквально: профессионально-скупыми движениями расстегнул платье и снял с Анко вместе с бельём, после чего внимательно изучил тело, все места, где можно спрятать оружие. Анко стояла смирно, по первому прикосновению-требованию показывала себя — это была часть действа, необходимая для перехода к следующему этапу. Когда, запустив руку ей в неаккуратно собранный хвост и окончательно его руша, Сасори извлёк пару маленьких лезвий, Анко лишь скользнула взглядом по ним и вновь выжидающе уставилась перед собой.

Взгляд Сасори сделался ироничным, и кукловод шагнул в сторону от неё, вновь занявшись своей рубашкой. Проверку прошла, значит? Анко повернулась к нему и красноречиво вскинула брови, на что Сасори кивнул. Впрочем, прежде чем провести собственный осмотр, Анко дождалась, когда кукловод разденется — он не стал излишне трогать и перетряхивать её одежу, а пальто, самую подозрительную часть, вовсе проигнорировал, и Анко считала честным… решила, что может себе позволить ответить ему тем же. После внимательно изучила тело Сасори, подивилась хитрой конструкции держателей для сенбонов с заготовленными съёмными ампулами сразу для нескольких ядов, заинтересовалась полным отсутствием шрамов на коже — не может он быть настолько хорош, чтобы вообще не схватывать ран!

А ещё подмечала различия. Он совсем не такой, как Мадара и Тобирама — те мощные, крепкие, а Сасори иной породы: невысокий, поджарый и жилистый, высушенный жарким солнцем своей родины. И вместе с тем — удивительно светлокожий, но без веснушек, которые можно было бы ожидать у рыжего; и волосы гладкие, не солома-колючки, как обычно бывает у пустынных жителей. В нём вообще мало от родной пустыни, и Анко так и тянет сравнить его с Узумаки — лёгкими красноволосыми демонами, которых она видела за жизнь не очень много, но достаточно, чтобы проникнуться уважением. А ведь это интересная мысль, стоит обдумать…

— Удовлетворена?

— Пока ещё нет, — протянула Анко с бесовской улыбкой, отстраняясь. — Но надеюсь, что буду.

Мимолётная усмешка. Сасори взял её за запястье и подвёл к ванне, включил душ. Встав под него, отмечая, что воду кукольник выбрал едва ли не обжигающую, Анко потянула его к себе, приглашая встать рядом. В конце концов, вымыться стоит обоим, а оставлять другого без присмотра не хочет ни один из них.

Горячая кожа, горячий же душ. И Сасори горячий, когда забирается в ванну, прижимает Анко к себе и целует — глубоко и жадно, и вновь это почти насилие, как тогда, неделю назад, после похода джонина к кентаврам. Приятно и бесит — вот оно, то самое чувство, что мелькало в калейдоскопе после абсента, а Анко в тот раз не смогла ухватить, потому что была пьяна и сосредоточена лишь на том, чтобы доставить удовольствие. Ну а сейчас…

Сейчас можно впиться зубами в чужую губу, за что мгновенно получить рефлекторный тычок в болевую. Анко зашипела, но скорее довольно — вспышка боли встряхнула, мобилизировала, и сердце забилось в участившемся ритме. Кровавый оскал, алые капли осели на губах. Хочется больше его крови — брызги на руках, груди, волосах. Рваную рану на всю грудь и пальцы на судорожно бьющемся сердце… или аккуратный разрез на горле, из которого можно пить солоноватый нектар… или вовсе один чёткий удар сенбоном, проблеск удивления в чужом взгляде — и конец, за который её похвалят, отблагодарят.