Вопрос о вещи. Опыты по аналитической антропологии - [23]

(сказок и мультфильмов). Сюда же относятся и новые формы психической защиты, которые предлагаются ребёнку чутким рынком мировой игрушки (и на которые он с интересом откликается). Увлечение механическими игрушками, сохраняющее элементы прошлого переживания, но переходящее в иную фазу развития: управление собой – полный контроль над тем, что является продолжением тебя, что теперь тебе принадлежит, – это Трансформеры (Рыцари, Супермены, Киборги). Далее наступает стадия конструктивного поведения, и это время высвобождения фантазии и между тем удержания её в норме – это сборная игрушка Лего. Некая конструкция (будет ли это «подъёмный кран», «корабль», «дом» или что-то другое), рассыпанная на множество деталей, навязывает определённые правила сборки, которые нельзя произвольно менять (это что-то похожее на составление пазла, только в трёхмерном пространстве). Тут уже включается пространственная интуиция позитивно-созидательного свойства, и ребёнок оказывается способен творить всё, – и как будто из ничего.

Эти этапы становления детской игрушечной жизни я наблюдал в середине 90-х годов в США. Важен сам переход от острого страха и уязвимости ребёнка ко всё большему овладению собственным телом, его возможностям, игрушка выполняет функцию такой модели телесного навыка, который осваивается уже не на дистанции (пускай короткой) рисования, а через трёхмерную плотную конструкцию, которой можно манипулировать, восхищаться и разрушать. Её можно, и это главное, ощупывать, манипулировать ею, т. е. мыслить игрушку руками, и так, что руки постепенно начинают формировать и себя самих и последующие привычки поведения. Неудачи или промахи, неуклюжесть или ловкость, быстрота реакций, первое знакомство с собственной силой – всё проходит через руки, которые получают наряду с разумностью доминирующее положение. Стоит обратить внимание и на факт разрушения. Ребёнок играет, чтобы разрушать, и это право сильного, самоутверждение его господства над миром.

Кадры из фильма «Потомство Чаки». Реж. Дон Манчини. США, 2004

Культовый магазин игрушек FAO Schwarz на 5-й Авеню (закрылся в 2015)

В одном из американских магазинов игрушек в день распродажи

На День Благодарения мы собрались поездить по магазинам, каково же было наше удивление, когда магазин детской игрушки, возможно, самый большой в нашем районе, оказался полностью опустошённым. Ненасытные приобретатели товаров, американские домохозяйки, отцы и матери, бабушки и дедушки смели в одночасье всё, что там было. Позднее я наблюдал, как две молодые женщины с трудом тащили тележки, наполненные коробками с игрушками высотой метра в полтора. Оказывается, на День Благодарения или в Рождество бывает так, что старые игрушки, уже изрядно «поднадоевшие», сбрасываются могущественными родителями в подвал, а вместо них покупаются новые, более «лучшие» и более «необходимые», потому что «новые». Никаких любимых игрушек. Детское ТВ руководит всем процессом обновления рынка игрушек, навязывая диктатуру нового и новейшего образа (всё по-взрослому). Что может быть ближе ребёнку, чем «любимая» игрушка, которая выполняет в его жизни незаменимые функции: ускоряет развитие его индивидуальности, связывает отношение к другим и самым близким с чувством любви, благодарности, доверия. Игрушка – посредник, и она не просто оживлена, т. е. уже не просто вещь, но и нечто большее. Повседневное взаимодействие с ребёнком переводит её в иной статус, она получает место ближайшего друга и помощника.

Только тогда я понял, что происходит, и почему в США так много триллеров, посвящённых мести брошенных игрушек, «преданных» и «одичавших», вставших на путь преступления, неожиданно приобрётших навыки маньяков-садистов. Брошенная игрушка – это вещь, которая способна мстить.

IV Во славу руки!

…хорошо сделанная вещь – вот что главное…

Р.-М. Рильке

44. Рука хватающая . Быть или иметь?

Передо мной две руки, это мои руки. Одна чуть больше другой, одна – левая, другая – правая. Большая часть моего воздействие на мир идёт через, посредством и с помощью рук. Я что-то воспринимаю, принимаю, ощущаю, руки мои всегда впереди меня, и только благодаря им я обладаю вещами мира. И у них несколько иная функция, чем у щупальцев беспозвоночных, когтей хищников или тончайших усиков насекомых. Мои рука и глаз (а точнее, направленный взгляд), образуют нерасторжимый союз. Что это за явление антропологии человека, не имеющее аналогов в животном мире? Это достаточно гибкая корреляция между хватательным рефлексом и направлением взгляда (бинокулярное зрение). Хватать – не дарить, здесь пересекаются и парная формула человеческого существования: быть/иметь?⁸¹ Эти сливающиеся интенции могут вступать и в конфликт. Если «хватательно» присваивающий рефлекс – иметь – предполагает движение от условной цели (жертвы) к себе, то быть – это совсем другое положение, которое определяется степенью близости и открытости миру. Именно первый инстинктивный и ударный захват создаёт возможности для формирования основ Эго-сферы. Быть же – это чему-то принадлежать, от чего нельзя освободиться, что нельзя оспорить, и это то, что мы не знаем о себе, или то, что существует само по себе, не требуя ни оправдания, ни оценки, ни признания. Итак, одно движение руки означает