Вопреки всему - [21]

Осталось только разобраться с назойливыми дежурными.

* * *

Завхоз Климова заметил еще со двора и чертыхнулся. «Не человек, а сплошные проблемы. Не одно, так другое. И как мы только жили без него?»

«Человек-проблема» спокойно сидел на подоконнике и слушал музыку.

– Что на этот раз стряслось?

– В углу промок цементный пол, и если сейчас положить на него доску, то начнет сыреть и опять придется менять линолеум, – объяснил Климов.

– Да ладно, это когда еще случится, а Валентина Анатольевна, если не вернем ей подсобку, меня препарирует как труп уже на следующей неделе. А ты говоришь, отсыреет. Я, может, к тому времени на пенсию уйду. И буду заниматься садом, – мечтательно сказал Семин. – Эх, видел бы ты мой участок. Какие яблони растут!

Климов посмотрел на часы и нетерпеливо заерзал на стуле, раздражаясь многословию завхоза.

– Степаныч, – Климов решился прервать монолог завхоза, – так я чего, собственно, пришел. Если обрезать доски в углу и сделать отдушину в полу, то подсобка будет завтра готовой.

– Да делай ты свои отдушины! Я что, против? Мне главное, чтобы Валентина Анатольевна мозги не выносила. – Семин сердито посмотрел на Климова.

«Годами не замеряли давление в трубах, и все было в полном порядке. А этому все неймется. Одна головная боль. Отдушины ему теперь подавай».

Свои претензии Семин не стал озвучивать. Делает Климов работу почти задарма, и то хорошо.

– Тогда дайте распоряжение плотнику, а размеры я ему скажу.

– Иди уже, – махнул рукой Семин. – Сейчас позвоню плотнику.

К концу дня Климов аккуратно уложил доски обратно, проверил, как открывается ляда, и остался доволен. Воды в подвал за неделю набежит, по его подсчетам, достаточно, и тогда он получит полный расчет и уедет из города. Подальше от неприятностей. А в том, что эти неприятности будут, он не сомневался.

Поздно вечером Климов запер дверь котельной, сбросил в угольную яму самодельную лестницу, затем погасил свет и начал спускаться вниз. Если бы заранее было знать, что в подвал так легко попасть, то и с подсобкой возиться не пришлось бы. Столько усилий и времени напрасно потрачено. Климов опять вспомнил растерянность на лице прижимистого завхоза, подумал об остатке гонорара и успокоился.

Он в полной темноте быстро дошел до лестницы, ведущей в подсобку анатомического кабинета, и прислушался. Звенящую тишину изредка нарушали звуки, долетающие сверху. Кто-то из дежурных включил телевизор.

Климов включил фонарь, осмотрелся и направился к толстым ржавым трубам, идущим вдоль стены. Осталось только приложить усилия и открутить кран.

Он представил, какая суета начнется через пару недель, когда подтопленное здание слегка завибрирует. Какой переполох начнется! Сколько комиссий нагрянет. Семину не позавидуешь. Будут искать крайнего.

Ему осталось только открыть кран, и, считай, задание Звонарева досрочно выполнено. И спроси кто у Климова, зачем он пошел еще раз осматривать подвал, он бы не ответил. Он и сам не знал. Что-то неведомое повело фонарь в другую сторону, и он, повинуясь интуиции, направился в темноту, пока не обнаружил узкий коридор. Он прошел метров сто, фонарь мазнул по стене, и тогда он остановился как вкопанный.

* * *

В октябре Казанцев столкнулся с первой проблемой: одна за другой уволились дежурные. Если бы работа была тяжелой, тогда все понятно. А так, с какого такого перепугу писать заявление?

– Что случилось? – Казанцев задал вопрос завхозу и пододвинул к нему три заявления. – Михаил Степанович, как это понимать?

Семин не спеша достал из кармана очки и только после этого принялся читать заявления.

– Привидение. Вахтеры боятся дежурить ночью, – на одном дыхании вымолвил завхоз.

– Что? Что? – Казанцеву показалось, что он ослышался.

– Привидение расхаживает каждую ночь по колледжу.

– Михаил Степанович, вы не поверите, но меня проблемы потустороннего мира не волнуют, – еле сдерживаясь, сказал Казанцев. – Меня сейчас волнует только одно – почему дежурные уволились скопом?

– Я же и говорю вам, Марк Дмитриевич, все дело в привидении.

– Вы что, с утра пьете?

– Марк Дмитриевич, да я… А насчет привидения – это правда. Как есть – правда. Его все видели.

– Все – это, надо полагать, и вы тоже? – Казанцев начал выходить из себя.

– Я не дежурю по ночам, – стушевался завхоз.

– Если в ближайшее время лично вы не решите этот вопрос, то дежурство я вам обеспечу. И будете тогда сами с привидением пить чай по ночам. Идите и работайте, – махнул рукой Казанцев. «Дурдом, да и только!»

Разговоры о привидении заполонили весь колледж. Говорили все, начиная с техничек и оканчивая студентами. Оказалось, что многие видели привидение и раньше, только не говорили об этом. И когда эти страшилки дошли до Казанцева, он решил сам поговорить с первоисточником сплетен – Антониной Семеновной – и уже направился к дежурной, как в приемную зашла женщина.

– Вы ко мне? – приятно улыбнулся Казанцев.

Улыбка ему удалась, от чего грозный вид человека, готовящегося учинить расправу, развеялся, и на Марту Савельеву смотрел довольно интеллигентный мужчина. Конечно, не мужчина ее мечты, но мириться можно. И она улыбнулась Казанцеву той очаровательной улыбкой, после которой мужчины готовы были следовать за ней не только к следующей музейной экспозиции, а хоть на край света. Она это знала и поэтому продолжала улыбаться Казанцеву.